Ним только усмехнулся, разглядывая схему галактики с обозначенным барьером и семью опорными точками.

— Судя по замерам видимых объектов за пределами барьера, это сфероид, — сказал он, превращая линию в сплюснутый шар. Потом провёл от каждой из коллапсировавших звёзд линии разной степени кривизны, все они пересеклись в одной точке. — Тогда тот, кто может этим управлять, находится примерно здесь. Наблюдателю нужно контролировать внешний контур, а внутри пусть действуют те, кого не жалко.

— Ты ведь не сейчас это придумал? — спросил я, а Даша кивнула, мол, колись, Ним, откуда мыслишки.

Вместо ответа Арраш вывел ещё одну картинку.

Изображение трёхлучевой спирали из крошечных фигурок людей, которые сливались в центре в объёмный икосаэдр. Вокруг них были нарисованы живые организмы, насколько у художника фантазии хватило. По контуру спирали шёл орнамент из переплетающихся линий разной толщины, а в самом центре спирали крохотные двенадцать звёздных систем, ориентированных полюсами в центр из чёрного клубящегося тумана.

— Что это? — Даша ткнула пальцем прямо в середину. — Похоже на клановые планеты.

— Они и есть, — Ним приобнял девушку и чмокнул в щеку. — Умничка. Смотри, в центре то, что мы считаем планетой хесе. Но нет никаких доказательств того, что там что-то есть.

— Хорошо, — сдался я. И расширил фреску до тех размеров, которые помнил.

В лаборатории, где мы спасали мир, а потом умерли, и существовавшей только в моем сознании, фреска, а точнее — изображение на стене, не была статичной. Она укрупняла изображение, стоило пристально на какую-то часть посмотреть, а если отвести взгляд, проявлялась полностью. Спираль уменьшилась, сжавшись почти в точку, а вокруг неё возник диск из звёзд, он вращался, а возле него висела ещё одна крохотная точка. Примерно в том же месте, что и Арраш указал.

— Но это скорее всего не мир хесе, — я подсветил её. — И вообще, то, что мне привиделось, сам знаешь под чьим воздействием было.

Даша и до этого слушала открыв рот, а известие о том, что я общался с Первым, вообще добило.

— И ты нам ничего не сказал, — обиделась она.

— Потому что не хотел втягивать, — за меня ответил Ним. — Марк у нас — очень осторожный и очень предусмотрительный человек, хотя я иногда сомневаюсь, человек ли. И если он что-то задумал, то обязательно не во вред себе и своим друзьям. Так ведь?

Я пожал плечами. На грубую лесть не поддаюсь.

— Что там?

— Ну, судя по тому, что я видел, это место, где создавали центры сознаний. Только толку от этого нет, ещё один центр мы создать не сможем, я полагаю. Или сможем?

С сомнением посмотрел на Нима, тот о чем-то размышлял. И решал, стоит мне это что-то говорить.

— Нет, не сможем, — наконец созрел он. — Клановые сами пытаются её найти, я порылся в их базах, ничего они не добились. Все, что даже мы можем, это объединять не больше десяти-пятнадцати сознаний, и на срок не более двух-трёх лет, потом то, что получилось, просто слетает с катушек. Дальше или больше, индивидуальности теряются, получается просто мешанина амбиций и поведенческих схем. Боги — они могут вычленять отдельные личности так же легко, как поглощать, причём эти личности не заморожены, а находятся в активном состоянии. Как энси, например.

— А что будет, если создать такой центр? — спросила Даша.

— Видимо, ещё один бог, только очень молодой, — Ним улыбнулся. — Заодно мы узнаем, где они вообще находятся и в каком виде, потому что это тоже загадка. То, что осталось место, где их можно делать, это мы отбросили, считали, что лаборатория была разрушена на той планете, а гипотетический объект, который находится вне галактики — это как раз планета хесе. Но твой вариант тоже вполне жизнеспособен.

— И ты знаешь, где это находится.

— Гипотетически.

— Ним, — почти ласково сказал я. — Ты врёшь. Все эти рисунки и прочая фигня, это замечательно. Ответь мне на четыре вопроса. Во-первых, почему, пока мы тут как бойскауты прыгали с места на место, ни один корабль Белого флота не появился возле нас. Во-вторых, почему ни одного нашего носителя нет с этой стороны барьера, хотя, думаю, я знаю ответ на этот вопрос, они все где-то рядом с Оранжевой. Третье — как именно ты определил, что в именно той точке находится нужный тебе объект. И четвёртое, что нас там ждёт такое, что пять десятков элитных ящеров и отряд из сорока псионов с этим легко справятся.

— Не хотел тебя раньше времени расстраивать, — спокойно ответил Ним. — Ты — человек эмоциональный, если бы с самого начала знал, что мы ищем, может, только навредил бы. А так, точно поможешь.

— Значит, ты Марка подставил, — уточнила Даша. Не спросила, а сказала утвердительно.

— Да.

Не нравилось мне настроение Нима. Казалось, что мы его сейчас хвалим.

— Все началось с шестой звезды, — продолжил эр-этелу. И ладонь приподнял, когда я хотел сказать, что, мол, сказки могу послушать, только в другой раз. — На кристаллах, которые ты нашёл на Дефтероне, были и наблюдения за первыми пятью звёздами, поэтому мы посчитали, что сможем, когда шестая превратится в чёрную дыру, понаблюдать за ней и теми, кто на неё воздействует. Но там была погрешность, и в итоге крыло оказалось в двадцати световых от нужной системы. Точное время и место помогли вычислить эту, седьмую мишень, и место, откуда мог идти управляющий импульс.