Примерно, также сложились дела с лицемерно надуманной версией биографии гения драматургии Уильяма Шекспира, на которого наиболее смелые и наглые «исследователи» от академической науки 20-21-го веков беззастенчиво повесили ярлык неудержанного квира, использовавшего в своих целях юношу, адресата сонетов, как в прямом смысле слова, так и в переносном. Между тем, существует народная мудрость, которая гласит: «Дьявол кроется в деталях».

Краткая справка.

«Дьявол кроется в деталях» — это широко распространённое выражение речи, означающее, что в любом явлении и событии имеют место малозаметные, почти неуловимые детали, которые тем не менее, коренным образом влияют на его осознанное понимание и последующие трактования. Выражение происходит от другой фразы «Le bon Dieu est dans le detail», «Бог в деталях», выражающий идею о том, что всё, что делается, должно быть сделано тщательно, с вниманием к деталям, так как они важны. Выражение «Le bon Dieu est dans le detail», «Бог в деталях», своим более ранним датированием приписывается классику мировой литературы Гюставу Флоберу (1821—1880), французскому писателю XIX века. Своим содержанием это идиома и крылатая фраза подчёркивает важность внимания к деталям и точности в творчестве и политике. Флобер, известный своим скрупулёзным подходом к писательской деятельности, вероятно, использовал эту фразу в личной переписке, чтобы подчеркнуть значимость каждой мелочи в процессе создания литературного произведения.

Дело в том, что редактор раздела статьи на английском Википедии, когда, предоставляя ссылку на научную публикацию к сонетам Шекспира, при этом, совершил грубейшую ошибку, когда озаглавил его тезисы словом «Exegesis», «Экзегеза», что не соответствует действительности, так как сонеты Шекспира никогда не являлись религиозными стихами, именно, по этой причине это слово мной было заменено на слово «интерпретация».

На самом деле, слово «экзегеза» (от греч. «exegesis» — «истолкование») — это истолкование неясных мест в древних, преимущественно религиозных текстах. Экзегеза по сути является частью экзегетики — важнейшего раздела богословия, в котором истолковываются библейские и другие религиозные тексты. Аллегорическая экзегеза была принята христианской школой Александрии — Климентом и Оригеном (II—III вв.), но позже получила продолжение в текстах Священного Писания, являясь словом Божьим, выраженным, посредством человеческой диалектики в интерпретации, только «священных текстов». Из вышеизложенного следует непреложное правило, что термин «экзегеза» вполне возможно, следует соотнести исключительно к книгам, трудам или историческим источникам, имеющим прямое отношение своим содержанием к определённой религиозной конфессии.

Возвращаясь к рассмотрению группы сонетов 33—36, где образ «sensual fault», «чувственной вины» вскрыл, словно «кровоточащую рану» персональной дилеммы поэта и драматурга. По всей вероятности, имевшего кровную связь с юношей по началу, о которой даже не догадывался, но лишь позднее поэту, узнавшему тайну своей внебрачной связи, был строго ограничен допуск во встречах с юношей, этот факт мог послужить причиной для написания остальных сонетов 19—154. В данном контексте образ «loathsome canker», «мерзкой червоточины» строки 4 сонета 35 оказался ключевым, раскрывающим причину возникновения «чувственной вины» в треугольнике взаимоотношений 3-х знаковых персон, это, сам автор сонетов, юный Саутгемптон, адресат сонетов и королева Елизавета.

«Возвращая фокус внимания на неординарный стиль написания группы сонетов 33—35, который вызвал у меня нескрываемый интерес не только присутствующим литературным образом «sensual fault», «чувственной вины». Впрочем, образ «loathsome canker», «мерзкой червоточины» в строке 4 сонета 35 оказался ключевых в этой группе сонетов наряду с образом «sensual fault», «чувственной вины». Именно благодаря, этому образу слова-символы с заглавной буквы «Moon and Sunny» строки 3 сонета 35 текста оригинала Quarto 1609 года служили в качестве идентификационных маркеров. Таким образом, предоставили мне идентификацию обеих конкретных близких для барда персон из его окружения, скрытыми им под образами «Moon and Sunny». Исходя, из образа «sensual fault», «чувственной вины», где столь очевидным фактом была отображена тщательно скрытая связь с автором сонетов, но лишь при расшифровке подстрочника интуиция указала мне на бросающуюся в глаза кровную связь «связь трёх персон», зашифрованную с помощью слов символов «шекспировского» языка иносказания» 2024 © Свами Ранинанда.

В то время, но пара сонетов 35-36, согласно замыслу автора не случайно вошли в «the diptych», «диптих», дело в том, что именно сонет 36 в строке 9 раскрыл основную причину возникшей «sensual fault», «чувственной вины», которая достигла кульминационной точки в контексте последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» в паре сонетов 113—114, также вошедших в «the diptych», «диптих». Тогда как, пара сонетов 113—114, входящих в группу 108-114, в полной мере раскрывали знаковый этап утверждения Шекспира в глазах литературного бомонда, в качестве вполне сформировавшегося драматурга после написания первых двух пьес Шекспира «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции».

Краткая справка.

Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон английский аристократ и участник заговора графа Эссекса, один из предполагаемых экспертов-литературоведов, активно помогавших Уильяму Шекспиру в написании первых двух пьес. по факту, граф Саутгемптон являлся «молодым человеком», адресатом сонетов Шекспира из серии «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth). Не стоит забывать, что Саутгемптон был на 17-ть лет моложе Эдуарда де Вер, который писал пьесы под псевдонимом Шекспир. Помимо этого их связывала многолетняя дружба, так как оба провели своё детство в доме опекуна Сесил-хаусе на Стрэнде. Саутгемптон, будучи ребёнком восьми лет был привезён в Сесил-хаус на Стрэнде зимой, в декабре.

Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптон в 1596 году подал прошение королеве об предоставлении разрешения королевы на участие в экспедиции в Кадис, на которое он получил отказ. Однако, в следующем 1597 году, заручившись поддержкой Государственного секретаря сэра Роберта Сесила (сына Уильяма Сесила), добился разрешения на участие в экспедиции на Азорские острова. В 1598 году после неоднократного ходатайства он получил разрешение королевы в течение двух лет путешествовать по Европе и отправился в Париж вместе со свитой сэра Роберта Сесила, который был отправлен в качестве уполномоченного посла английского посольства к Генриху IV во Францию.

При сравнении риторических моделей написания группы сонетов 33—36 с сонетами группы 108—114, затрагивающих в деталях тему «сферы влияния» персонализированной Музы из древнегреческого мифа, где как оказалось дилемма «sensual fault», «чувственной вины» пронизывала обе группы сонетов. Очевидным фактом, предоставившим намёки на время, когда Шекспир, в лице Эдуарда де Вер узнал, что юный Саутгемптон является его внебрачным сыном.

По истечению некоторого времени оказалось, что поэту стал ограничен прямой доступ к прямому контакту для общения с юношей, что подтверждали строки 9-12 сонета 33.