— Ходу Живетьевым к нам больше нет, — сказал Шелагин.

— У них клан большой, там не только люди с фамилией Живетьевы, — напомнил я. — К примеру, в моей группе Фурсова — от них. Грабина тоже была от них.

— Это мелкие сошки.

— Мелкие-то мелкие, но неприятности от них могут быть крупными, — не согласился Греков. — Что конкретно Живетьева у тебя спрашивала? По возможности в тех же выражениях перескажи.

Я постарался удовлетворить их любопытство, опустив только фразу про Беспаловых и не забыв про предложение пойти к Живетьевым в основной род вместе с Олегом, если вдруг император решит, что я всё же наследник недостойный.

— Ничего конкретного она не знает. Пыталась тебя развести, — сделал вывод Греков. — Вел ты себя с ней совершенно правильно, и если она не перестала подозревать, то только потому, что она вообще никому не верит.

— К себе она зачем Илью звала? — спросил Шелагин.

— Губа у бабки не дура, — усмехнулся Греков. — Коленька ей, значит, не нужен, а Илью она хочет. Живетьевы и раньше пригребали к себе лучших, так что ничего удивительного.

— Странно, Николай — её правнук, — заметил Олег.

— Не беспокойся, она о нем позаботится, — усмехнулся я. — Всё, дальше вы без меня.

Показывать, как ухожу, я не собирался, поэтому ушел в невидимость.

— Илья, мы хотели про соревнования узнать, — запоздало спохватился Шелагин-младший.

— Олег расскажет все интересное, — ответил я, не выходя из невидимости, после чего рванул в сторону коптильни — задержался я больше, чем планировал, нужно поторопиться вернуться.

Ехал я уже по темноте, но обошлось без приключений, потому что всё я проделывал быстро и осторожно. Выйдя из оранжереи, я часть блюд отложил и отнес охранникам, потому что там количество едоков увеличилось, а продуктовый запас — нет.

Шелагина-старшего я нашел в комнате, которую он выбрал для себя. Дверь он оставил приоткрытой, что я счел за приглашение войти. Расположился князь там со всеми удобствами и уже что-то печатал на ноуте.

— Илья? — поднял он голову. — Странное чувство здесь возникает. Дом огромный, а людей нет. Непривычно.

— Здесь они особо и не нужны. Практически всё делается магией.

— Всё да не всё, — возразил он. — Постельное белье постелить нужно? Нужно.

— Совсем забыл, сейчас принесу, — спохватился я. — И полотенца.

— Ты и об этом позаботился? Похвально. Но перестилать кровати ни тебе, ни мне не по статусу. — заметил князь. — И следить за сменой белья — тоже. Нужна как минимум экономка.

— Может, будете привозить с собой горничную? — предложил я. — Потому что мне экономка не нужна. Мне вообще лишние лица здесь не нужны на постоянной основе.

— Интересный подход к жизни, — усмехнулся князь. — Не привык к прислуге?

— Почему? У Вьюгиных она была, — удивился я. — Не люблю лишних глаз, которые могут передавать информацию куда угодно.

И у Вьюгиных не любил. Пара горничных точно наушничали и Алле, и Владику, считая их самыми авторитетными членами Рода. Владик был наследником, а я так, не пойми кто. Поэтому меня обслуживали в последнюю очередь по остаточному принципу. Может, и правда не привык к прислуге?

— Не могут. Личные слуги — под клятвой.

— Кому-то из ваших личных слуг это не помешало переправить письмо Николая императору.

Шелагин еле заметно поморщился. Упоминание Николая ему было неприятно. Тем не менее последний так и находился под домашним арестом, хотя правильней его было бы сдать представителям императорской полиции, как злоумышлявшего на княжеский род. Или потому и не сдают, что опасаются: преступник выйдет на свободу в тот же день?

— Он убедил, что это в интересах Шелагиных.

— Тем самым обошел клятву, не так ли? Ужинать будете?

— Буду. И как ты с ужином обойдешься? — насмешливо спросил он. — Ни повара, ни лакея, ни горничной.

— Сам приготовил — сам подам. Внуку покормить деда не зазорно.

Шелагин-старший расхохотался.

— Уговорил, внук, пойдем ужинать. Посмотрю, чем ты там меня удивишь.

Ужинали мы как приличные люди — в малой столовой. Тишина действительно немного давила, поэтому я поставил музыкальный кристалл с тихой спокойной музыкой, которая не мешала разговаривать, но при этом создавала уютную атмосферу.

Но Шелагин больше не разговаривал, а ел, смакуя каждый кусок. Видно, пришлась ему моя готовка по душе настолько, что даже про подобающего случаю лакея забыл…

Телефонная беседа с Живетьевой всё же возымела эффект, и ко мне перестали цепляться, поэтому второй день прошел без приключений. Даже показалось, что мне подсовывали противников попроще, чтобы никто из значимых персон не вылетел из турнира раньше срока. Никто нужный и не вылетел, поэтому к последнему дню остались три курсанта Дальградского военного училища и я.