Шрифт:
— Как настроение? — спросил Дмитрий. — Может, сходим на ставриду?
— Сходим. — Колька взглянул на плоские ручные часики Дмитрия — было четырнадцать часов. — Только торопиться надо, а то скоро начнут лодки выдавать. Нужно хорошую захватить…
— Идет, — сказал Дмитрий и увидел над барьером черную морду Тузика и две лапы. — Ах ты попрошайка, все тебе мало, и так половину моего рагу сожрал… Ну на, на еще. — Дмитрий бросил кусочек мяса, и пес, клацнув зубами, мастерски поймал его на лету. — Чует, наверно, что такое рагу человек в рот не возьмет! Свое просит!
Колька промолчал.
— Тузик, домой! — крикнул он для приличия, но пес и не думал уходить: полдня пропадал он возле кафе или на пляже, где «дикари» играли с ним, подкармливали, убивая время.
Дмитрий быстро допил чай.
— Двинули.
Они пошли к дому.
Перед калиткой Дмитрий остановился, пропуская выходившую со двора молодую женщину в серых шортах, белой кофточке и белых босоножках. Проходя мимо, она кинула на Дмитрия беглый взгляд и чуть встряхнула длинными, до плеч, золотистыми волосами, красиво оттенявшими ее тонкое шоколадное лицо. Она была очень стройна, и, судя по походке и по тому, как она держала голову и плечи, видно было, что она знает себе цену и даже несколько завышает ее.
— Что это за девица? — спросил Дмитрий у Кольки, когда та скрылась в проулке.
— Елена, жена дяди Гены.
— Ну что ж, теперь понятно, почему он моет полы и варит кашку.
— Почему? — спросил Колька.
— Попробуй не помой у нее… Идеальная стюардесса!.. Ну давай по-быстрому, захвати у бабки мой паспорт и все прочее, я — через минуту.
Глава 3
ОПОЗДАНИЕ
Бабка возилась со свиньями в сарайчике. Она неохотно отдала Кольке паспорт Дмитрия и велела тут же переписать его номер и адрес в общую тетрадь, где записывала долги жильцов. Прибегать к этой мере она стала после случая с одним их жильцом: прожил две недели, не заплатил и потихоньку смылся с чемоданом. Однако бабка вовремя хватилась, побежала на автобусную остановку и силой заставила его выйти из уже тронувшегося автобуса… Дмитрий Алексеевич Куракин был прописан на десятой линии Петроградской стороны, брачный штамп отсутствовал. После быстрого подсчета оказалось, что ему двадцать восемь лет, а выглядел гораздо моложе.
— Колька, жду! — крикнул Дмитрий, и Колька, бросив тетрадь на окошко, выскочил на улицу.
— Ты что так долго копался?
— Так…
Они перешли вброд устье речки, впадавшей в море, и спустились по ступенькам к причалу лодочной станции.
Человек пятнадцать с сумками и спиннингами толпились на причале возле домика: на двери висел замок. Вдруг рыбаки засуетились, услышав шум мотора. К причалу подошла лодка. В ней стоял коренастый человек в брезентовой куртке.
— Петр Сергеевич, привет! — крикнул один рыбак, быстро ухватил цепь с моторки и стал привязывать лодку к причалу, второй подал руку этому Петру Сергеевичу, державшему садок, полный трепещущей рыбы.
«Какой почет, — подумал Дмитрий, — видно, местная шишка!»
— Дядя Петя — матрос-спасатель, — шепнул Колька. — Он главный здесь, вы к нему… Быстрее!!
Но в открытую дверь уже вломился народ, оттеснив Дмитрия.
— Что они, спятили? Разве на всех не хватит лодок?
Колька надулся:
— А хороших сколько? Раз-два, и обчелся… Надо было сразу хватать, иначе рыбы не возьмешь…
К причалу подошла еще одна моторка. Из нее выскочил молодой парень с фотоаппаратами. За ним стал вылезать пожилой человек в спортивном костюме. Он коснулся руками причала, занес ногу, но вдруг лодка отошла, и он ударился коленом другой ноги о стенку, поморщился и, наверно, упал бы в воду, если бы не подбежал Дмитрий и не подал ему руку.
— Разрешите…
Рука у пожилого была мягкая, но уверенная. Пожилой поблагодарил Дмитрия по-английски, улыбнулся и даже приложил ладонь к сердцу. В это время парень с фотоаппаратами подбежал к моторке и подал руку сначала сухопарой женщине, потом мужчине в синем костюме.
Пожилой присел на скамейку у стенки домика.
— Спросите, он не сильно ушибся? — обратился фотограф к мужчине в очках и синем костюме. Тот по-английски спросил.
Пожилой заулыбался и сделал рукой протестующий жест. У него было загорелое лицо и умные веселые глаза.
«Переводчик и фоторепортер, — понял Дмитрий. — Кто же он, иностранец?»
— Может, вызвать врача? — снова спросил фотограф, навел на пожилого и женщину объектив и принялся щелкать.
Пожилой опять запротестовал.
— Делегация какая-то? — тихо спросил Дмитрий у Кольки.
— Лорд, — шепнул Колька, — из Англии. По торговле. Богатейший. С женой отдыхает тут. Пятый человек по богатству… На рыбалку вывозят его… Разве я не говорил вам?
— Ого! — присвистнул Дмитрий. — Какая честь Джубге!
Потом все четверо ушли с причала, лорд едва заметно припадал на ушибленную ногу, хотя лицо его оставалось доброжелательным и счастливым: верно, в садке Петра Сергеевича была и его рыба!
Тем временем Колька, прорвавшийся к Петру Сергеевичу, позвал Дмитрия.
Рыбаки выносили из помещения весла и пояса. Кто-то, самый расторопный, уже греб по реке к морю. Колька за рукав притянул Дмитрия к столу, где Петр Сергеевич в тетрадке отмечал время.
— Паспорт? — Он посмотрел на Дмитрия.