О, какой проницательный.

— А ты не отказывайся. Подумай об этом попозже.

Я усмехаюсь, отводя взгляд в сторону.

— Спасибо, конечно, Владислав Владимирович. Тогда поговорим позже.

И просто бросаю трубку, потому что и так заинтриговал, хитрый чёрт, своими намёками. Хватит уж.

Перевожу взгляд на Ирину, которая до сих пор сидит в повозке, опустив руки на колени. Княжна смотрит на лес, явно о чём-то размышляя. Её губы дрожат, пальцы негромко постукивают по ткани халата. Что-то мутится у неё в голове.

Снова пересев поближе, спокойно произношу:

— Ирина Герасимовна, тут назревает один вопрос из-за кончины вашего отца, и когда вы вернетесь в Буян, он будет еще актуальнее.

— Что за вопрос, Данила Степанович?

— Вопрос кандидатуры нового главы княжества. Скажите, вы бы хотели стать княгиней Буяна?

Она резко смущается, взгляд тут же метается в сторону, будто пытается спрятаться за внезапный интерес к пейзажу.

Но потом…

Она быстро бросает взгляд на Светку. Блондинка смотрит на неё в ответ с прищуром.

Ирина сглатывает, проводит рукой по одежде, будто нервно проверяя, что она всё ещё на месте. Наконец, княжна решается, делает глубокий вдох, выпрямляет спину, поднимает на меня взгляд и выдаёт:

— А вы хотели бы стать моим князем?

Глава 7

Невский замок, Невинск

В гостиной Лакомка покачивает Олежека на руках. Малыш прижимается к ней тёплым комочком, лениво шевелит крошечными пальчиками и с интересом глазеет на бабушку рядом.

А вот королева Алира сидит напротив с трагическим видом. Спина идеально прямая. Взгляд — рассеянный, устремлённый куда-то вглубь воспоминаний. Волосы, сверкающие в отблесках огня, уложены в изысканную прическу, каждая прядь на своём месте. Но вот в глазах печаль, воспоминания, что-то неуловимо тревожное.

Лакомка выбирает момент. Раз мама тихая, значит, пора копать правду — желательно с лопатой, а лучше сразу с экскаватором.

— Мама, а кто такой этот… Мефистогиль, которым ты называла моего мелиндо? — её голос будто бы звучит легко, почти небрежно, но в нём сквозит требование. Лакомка прекрасно помнит, как мать, не стесняясь, повисла у Дани на шее. И, признаться, в этом жесте не было и в помине чувств, которые испытывает теща к зятю. Скорее, там скользнуло нечто личное. Слишком личное.

Алира глубоко вздыхает, её плечи чуть опускаются. Наконец, она поправляет:

— Мефистофель.

Наступает пауза. Напряженная, вязкая. Затем королева устало улыбается и тихо произносит:

— Я тоже любила рогатого мужчину, доченька… Ты вся в меня.

Лакомка удивленно переглядывается с Олежеком. Малыш, конечно, не понимает слов бабки, но эмоции считывает на отлично. Сын телепата, как пить дать.

— Как это «любила»?! — выдыхает она. — А как же папа?

Королева смотрит на неё с грустью, но в её глазах уже нет колебаний — она решила говорить откровенно.

— Это было ещё до встречи с твоим отцом, — произносит она, запуская пальцы в подол своего платья, словно пытаясь найти в ткани опору. — Мефистофель был необычным. Не таким, как остальные. Чуткий, внимательный… и очень не любил низкие потолки. Из-за рогов.

— Я поняла, — кивает Лакомка.

— Но потом он исчез. Без предупреждения, без следа. Я так и не узнала, почему… — её пальцы сильнее сжимают ткань. — Но твой супруг… — она поднимает взгляд на Лакомку, и в её глазах появляется нечто сродни благоговейному ужасу. — Он выглядел в точности как Мефистофель. Те же размеры рогов, та же эбонитовая чешуя…

Она умолкает подавленно.

Лакомка тихонько покачивает Олежика, задумчиво водя пальцем по его пухлой ладошке.

— Вот оно как… — негромко произносит главная жена рода Вещих-Филиновых, рассеянно глядя на сына.

О, мелиндо точно найдёт это интересным. Это не может быть просто совпадением.

Она улыбается, но внутри клубится тревожное предчувствие. Почему Даня принимал облик бывшего ухажёра её мамы? Это не случайность. Может, это какое-то астральное оружие. Может, он использовал его в борьбе против Демонов.

Мелиндо такой изобретательный и находчивый, что порой его решения… ну, скажем так, очень оригинальны.

Олежек вдруг смеётся — звонко, заливисто.

На его головке начинают проступать крохотные, гладкие рожки.

— И этот красавец тоже разобьёт сердце не одной альве… — вздыхает Алира, глядя на внука с лёгкой улыбкой.

Лакомка медленно моргает. Похоже, у мамы рога — это уже фетиш.

* * *

Я молчу, смотрю княжне прямо в глаза. В стороне что-то вспыхивает — ярко, ослепляюще, так что все инстинктивно сворачивают головы.