— Они что… готовы обслужить нас как угодно? — уточняет Борода, снимая запотевшие от горячего пара очки.

Киширо бросает на него оскорблённый взгляд, но тут же берёт себя в руки и говорит:

— Вы ошибаетесь, господин. Но если желаете получить услуги женщин лёгкого поведения — мы можем устроить.

— Не-не, у меня жена дома. Я просто так спросил, извините, — бурчит Борода.

— Всё в порядке. Наслаждайтесь, — поклонившись, бывший дипломат выходит.

— А это не будет оскорблением, если мы сейчас посмотрим подарки? — спрашиваю я у Ронина.

— Нет, конечно. Мне тоже интересно, — улыбается он в ответ и начинает развязывать ленточку на коробке.

Буреборцам вручили одинаковые подарки — кинжалы танто в деревянных ножнах и какие-то сладости. То ли пирожки, то ли булочки в виде рыбок.

— Это тайяки, очень популярное здесь лакомство. Печенье с начинкой, внутри может быть сыр, шоколад или разные фрукты. Японцы любят дарить что-нибудь вкусное, — объясняет Ронин.

— Неплохо, кстати, — жуя, говорит Борода, который уже успел слопать один тайяки.

Чувствую внутри себя зов Щелкунчика, который тоже хочет вылезти и попробовать японское печенье. Но я ему запрещаю — не хочу шокировать бедных девушек появлением своего питомца. Да и вообще, мы в гостях, надо соблюдать приличия.

У меня тоже есть тайяки, но вместо кинжала — короткий меч. Вроде катаны, только поменьше. Рукоять покрыта золотыми узорами

— Это вакидзаси. Вообще, нам оказали большую честь, раз подарили оружие. Признают в нас истинных воинов, — говорит Ронин.

— Что ж, приятно, — говорю я, пока что убирая вакидзаси обратно в коробку. Будет ещё один предмет для моей коллекции.

Служанки подходят к нам и мягкими движениями помогают раздеться. Ронин переводит их просьбы — сначала нам предстоит помыться, а уже затем садиться в горячую купель.

Хотя девушки и пытаются делать вид, что их ничего не смущает, заметно, что мы производим на них впечатление. Ещё бы. Я и все мои буреборцы — сильные мужчины с крепкими мышцами, покрытые боевыми шрамами. Все, кроме меня. На мне шрамов не остаётся, да и не припомню, чтобы меня хоть раз ранили в этом мире.

Процедура напоминает священнодействие: служанки натирают нас ароматным мылом с запахом лимона, затем окатывают ледяной водой из деревянного ковша. Бодрящая процедура!

После этого нам предлагают пройти в широкую общую купель. Вода обжигает, как лава, но через минуту мышцы расслабляются. Купель сидячая, мы погружаемся в воду по плечи. Служанки в это время делают нам массаж

Да уж, нас действительно встречают, как дорогих гостей.

Ужин подают в зале с татами, где низкие столики окружены подушками. Мы все высокие мужчины, и приходится постараться, чтобы удобно усесться за эти столики. Появляются служанки, уже другие, неся лакированные подносы с едой.

Киширо присоединяется к нам и садится слева от меня.

— Итадакимасу, — хором произносят японцы, сложив ладони вместе.

— Что-то вроде «приятного аппетита», — объясняет Ронин.

— Я так и подумал. Итадакимасу, — отвечаю я служанкам, повторяя их жест.

На столиках перед нами стоит суп мисо в чёрных пиалах — солоноватый, с плавающими кубиками тофу. Потом наступает черёд сашими: розовые ломтики тунца, лосось, ещё какая-то рыба, креветки и другие морепродукты.

Киширо демонстративно макает кусочек рыбы в соевый соус, показывая, как правильно держать палочки. Борода неуклюже тыкает палочкой в креветку, отправляя её в полёт через стол. Одна из служанок, пряча улыбку, ловко подхватывает её и кланяется.

Главное блюдо — сукияки. Девушки ставят на стол глиняную жаровню, где в сладковатом бульоне кипит мраморная говядина, грибы шиитаке и пекинская капуста. К ней подают саке в крошечных кувшинчиках. Тёплую, пахнущую рисом жидкость разливают в квадратные чашки.

На вкус не очень, но с горячей говядиной и другими закусками — вполне неплохо.

Напоследок подают данго — рисовые шарики на бамбуковых шпажках. Сладкие, они становятся отличным завершением великолепного ужина.

— Спасибо, господин Игараси. Всё было очень вкусно, я и мои люди благодарны за столь радушный приём, — говорю я, откладывая палочки.

— Это большая честь — слышать слова благодарности. Позвольте задать вопрос, ваше сиятельство… Ваш орден действительно верит, что может сделать то, что не удалось Мамору-Райто?

Внезапно становится тихо. Даже Борода перестаёт жевать. Я поворачиваю пиалу с чаем в руке, любуясь рисунками на фарфоре.

— Думаю, мне лучше поговорить об этом с императором, — отвечаю я, наконец.

— Конечно. Простите моё любопытство.

— Всё в порядке. Если вы хотите знать — мы не собираемся закрывать все разломы. Но мы сделаем так, что они больше не будут открываться в городах. Ваша страна будет спасена, — обещаю я.