— хабар конечно твой, но как-то не разумно ты поступил, ладно с мертвяками, но за коня, зря ты не взял денег — вздохнул он

Раздался конский топот, который оборвался у приказной, в комнату вошел Азамат и положил на стол 2 кожаных мешочка, один большой, другой меньше.

— это тебе Иванов, не плата, ты не подумай так, это благодарность от отца и еще он просил передать тебе, что мы всегда рады видеть тебя гостем в нашем доме. Я буду помнить, что ты сделал для меня. — поклонился и вышел.

— да, дела — только и смог проговорить сотник.– Али назвал тебя своим кунаком, это дорогого стоит. Ох и не прост ты Петр Алексеевич, не прост ---

— а я и не говорил, что конь педальный, жертвы пиар технологий 21 века. — усмехнулся я про себя конечно.

Договорились, что сотник выделяет 10 человек, новобранцев, на чем я настаивал, младшего урядника Сухина и рядового Болотного. Мы с Фоминым после обеда решили съездить на Смирновские выселки, что бы определиться с базой полусотни. Во дворе Анисима лошадь принял Санька, сын Марфы

— здравия желаю господин хорунжий — бодро поприветствовал он

— и тебе не хворать, а ты чего здесь? —

— так дядька Анисим попросил меня за конями присмотреть, а мамка по хозяйству хлопочет —

Из дому доносился приятный запах борща, вышел Анисим

— Петр Алексеевич, вовремя, обед поспел, проходите к столу —

Помыл руки, Анисим полил из медного кувшина с длинным носиком, трофей наверное, в доме стол накрыт на одного меня. Налил из чугунка наваристого борща с мясом.

— а ты чего Анисим, присаживайся, вместе пообедаем —

— да нет, спасибо уже пообедал. Петр Алексеевич я тут Марфу по хозяйству нанял, мне супротив бабы ни как, она тут рядышком живет, покушать приготовить, постирать, прибраться, нам хорошо и бабе приработок. — он вопросительно посмотрел на меня.

— хорошо, позови её —

Анисим кликнул Марфу, она вошла и робко встала у входа

— очень вкусно — улыбнулся я. Лицо женщины зарумянилось.

— кушайте на здоровье —

— ты согласна работать на тех условиях, что предложил Анисим? —

— да, согласна, Петр Алексеевич —

— а сколько Анисим плату положил? —

— 40 копеек в месяц —

— положишь 50 и еще Марфа готовь, что бы тебе и детям хватало, не обеднеем с 2 тарелок супа —

— не надо Петр Алексеевич. Нам и того хватит —

— вот, что Марфа, делай, что сказано и не перечь, все иди, займись делом и не забудь детей накормить, вона полчугунка осталось — нарочито грубо пресек Анисим возражения Марфы.

— после обеда с Егором поедем смотреть Смирновские выселки, что скажешь.? —

— а чего, место хорошее, это семьей там жить опасно, а полусотней самое то, да и постройки сохранились, не сомневайтесь, командир, хорошее место, там выше верст 5, брод через речку, по лету легко перейти по весне сложнее, дальше лес сплошной, абреки часто нападают, вот и народ не пользуется бродом. Там засады удобно устраивать, ниже от нас переправа есть, крюк конечно приличный, зато спокойней и патрули нашей сотни поглядывают.—

— ладно, посмотрим на месте что да как —

Выехали втроем, все оружные. Ружье в чехле притороченное к седлу, пистолет сзади в кобуре. На выезд я переоделся в полевую форму, оставил только фуражку. Егор с Анисимом молча с пристрастием осматривали меня, нарезая круги вокруг.

— и за чем в такое обряжаться? командир? —

— во первых удобно, а во вторых потом покажу, ну что тронулись —

— Петр Ляксеич пистоль и ружье у тебя больно хорошие, можно ли и мне такое прикупить? —

Я потихоньку отстал от своих попутчиков, соскочил с лошади, натянул капюшон и залег на обочине дороги.

— Петр Ляксеич, ваш бродь, — раздались тревожные возгласы Егора. Моя фуражка висела на луке седла.

— твою ж мать, это что такое деется, Анисим, поворачивай обратно — они проскакали мимо меня.

— Егор Лукич, стой, здесь я — встал и обозначил свое присутствие.

— Петр Ляксеич, ты не шуткуй так, перепугал нас, а где прятался? —

Я опять натянул капюшон и прилег на землю

— ловко, на скорую и не приметишь, а ежели чуть стемнеет так и не видно вовсе, сам удумал? —

— да нет, воины многих народов применяют маскировку, то есть быть не приметными для врага, вот и придумал на их манер.—

— умно придумано — похвалил Анисим — пластуны тож в тряпье всякое обряжаются чтоб неприметными быть.