Сердце болезненно сжимается.

Я старалась. Говорила себе, что стараюсь для себя, но это неправда. Самообман. Я для него старалась.

Потратила почти два часа, собираясь сегодня перед выходом из дома. Хотелось выглядеть хорошо. Скрыть под аккуратным макияжем следы от слез и сегодняшней бессонной ночи.

В принципе, удалось. Выгляжу я неплохо. Даже, наверное, можно сказать, что я сегодня красивая.

На мне романтичное летнее платье, босоножки без каблука, легкая небрежная укладка, новый свежий аромат.

Я сменила цвет волос, покрасив свои русые волосы в решительный блонд, записалась в фитнес-клуб, и даже сделала какие-то “волшебные” укольчики у косметолога, чтобы увлажнить кожу и выглядеть еще лучше.

?

Мне тридцать. Молодость не вечна, а я хочу выглядеть на все сто. Потому что я… я теперь одна. Свободная женщина. А жизнь ведь продолжается. Может, встречу еще кого…

Ой, да кому я вру? Сама себе. Неправда это все. Не в этом причина всех этих перемен.

Я не хочу, чтобы Юра видел, как мне на самом деле плохо. Не хочу унижаться, показывая ему, как я без него страдаю.

А еще это какое-то детское желание напомнить ему, какая я красивая, и показать, кого он потерял.

Глупо, да, но… Хочу, чтобы он пожалел, засомневался…

Блин! Да, я его еще не отпустила внутри.

Как можно взять и разлюбить за два месяца человека, которого любила одиннадцать лет? Я лично не могу.

— Спасибо. Ты тоже, — якобы равнодушно бросаю я.

Он прекрасно выглядит. Аккуратен, элегантен, идеально подстрижен, я чувствую запах моего любимого парфюма, который я ему покупала.

?

Галстук, правда, незнакомый. У него много галстуков, могла и забыть. Но вот этот вообще не помню.

Подарок?

В животе сжимается болезненный узел.

Наверняка, эту сучка ему его подарила! Зуб даю!

Но у нее хороший вкус. Красивый галстук. Да и мужика она себе хорошего выбрала. Стерва.

Юра выглядит свежо. Не похудел, не осунулся.

Вот уж кто точно не плачет по ночам!

Да и зачем ему плакать? Думаю, ночами он занят чем поинтересней…

От мысли об этом сердце вновь болезненно сжимается. Пока я реву в подушку, лежа в пустой постели, он там…

Чувствую, как горло перехватывает. Нет-нет! Только не плакать сейчас! Какой позор! Нужно держаться, ни за что не покажу ему свою слабость!

Юра не сводит с меня испытывающего взгляда.

А я не могу смотреть ему в глаза!

Не знаю почему. Как будто это я в чем-то виновата перед ним, а не он! Это он должен отводить взгляд, а не я!

Но отвожу почему-то я. Мне сложно на него смотреть. Слишко больно. Он ведь такой родной, до боли любимый!

Стоит сейчас рядом, а будто тысяча километров между нами! Словно пропасть, на одном берегу я, а на другом он. Не могу поверить, что нет больше нас!

Как? Как это возможно?

Я столько раз прижималась к его плечу, трогала его волосы, гладила по лицу, да на нем места нет неперецелованного!

А он сейчас стоит словно чужой!

Как будто это не я варила ему кофе по утрам, как будто это не он успокаивал и убаюкивал меня в объятиях, когда умерла наша кошка, как будто это не мы разговаривали ночами о всякой ерунде, сидя на кухне.

Мы столько всего вместе пережили — и хорошее, и плохое. И радостное, и грустное. Всегда поддерживали друг друга. Всегда были вместе.

А сейчас будто и не было ничего этого. Это так странно.

Невозможность прикоснуться, взять за руку…

Потому что все. Мы не вместе. Он больше не мой муж.

Словно не было всего того, что делает нас парой, словно не было между нами любви!

Я много раз спрашивала себя, а любил ли он меня? Думала над этим вопросом. Долго размышляла.

И каждый раз отвечала “да”. Любил.

Не может человек так притворяться. Не может врать одиннадцать лет. Уж точно не мой честный муж.

Но как же так все получилось? Куда все это делось? Рассеялось как дым? Ушло в небытие? Развалилось и раскрошилось, не выдержав тяжести ежедневной рутины?

— Если я завтра около восьми заеду к вам на часик, повидаться с Темой, тебе удобно будет? — уточняет он, продолжая внимательно меня рассматривать.

Удобно ли мне будет?

Когда его раньше волновало, удобно ли мне? Он просто хватал меня в охапку, зажимал где-нибудь в углу, набрасывался с поцелуями, врывался ко мне в ванную, хватал собственнически, стискивал в своих медвежьих объятиях.