А я отмахивалась, вырывалась, смеялась. Мне нравились эти его дикарские замашки, хоть я и бурно возмущалась. А он никогда на мои возмущения не обращал внимания, ведь он понимал, что это не всерьез.

Помню, как он поперся со мной в больницу, когда я рожала Тему. Просто поставил перед фактом — он будет со мной и все. Потому что, хочет поддержать, чтобы мне было не так страшно.

Я поначалу возражала, но в итоге согласилась.

Конечно, когда уже пришло время самих родов, я его выгнала, и он ждал в коридоре, но все те долгие и мучительные часы схваток, когда я ходила по палате из угла в угол и скакала на фитболе, мой муж был со мной.

Делал мне массаж поясницы, отвлекал разговорами, строил по струнке медсестер. И мне и правда было от этого легче.

Потому что он был рядом. Не тусил где-то там с друзьями, не валялся дома перед телеком, пока меня скрючивало от боли, а поддерживал, как мог.

И он никогда не задавался вопросом — удобно или нет. Он просто брал и делал то, что нужно.

А сейчас вот спрашивает, удобно ли. Дожили.

— Да, конечно. Приезжай, — небрежно пожимаю я плечами.

Я не ставлю никаких препонов в его общении с ребенком. Это глупо. Юра — хороший отец, а Тема его просто обожает, и очень скучает.

Поэтому мы договорились, что Юра, помимо выходных, будет приезжать и в какие-то дни на неделе, чтобы брать сына погулять или просто пообщаться.

Я не хочу, чтобы Тема страдал из-за моей злости на его отца. Он очень тянется к Юре. Несправедливо как-то ограничивать их общение в первую очередь из-за ребенка. Ему нужен папа.

И мне нужен его папа. Горло вновь перехватывает.

Все, Мила, прекрати. Это прожитый этап. Нужно перевернуть эту страницу. Хватит цепляться за прошлое.

— Ты как вообще? — не отрывает он от меня внимательного взгляда.

Как я?..

Да мне хочется орать от боли!

Юра, блин! Мне так хреново, что кажется порой, что проще сдохнуть, чем выдержать все это! Я умираю внутри, блин! Неужели ты не видишь?

— Нормально.

— Ясно.

Ясно ему! Скотина!

— Как в новой квартире? Все устраивает?

Я не захотела жить в нашем доме. Просто потому, что это, блин, наш дом! Дом, в котором все напоминает о нем! О нас. О том, чего больше нет.

Я сказала, что мне не нужен такой большой дом. Его дорого оплачивать и содержать, в нем постоянно нужны какие-то работы — то газон подстричь, то еще что-то, а мне этим заниматься некогда.

Нам с Темой вдвоем достаточно будет квартиры. А поэтому, раз имущество мы все равно делим пополам, то пусть продает этот дом и покупает нам квартиру.

Юра так и сделал. Купил нам квартиру в том районе, который выбрала я. Пришлось сменить детский сад, но это не страшно. Если сад частный, то место всегда находится.

Себе он покупать не стал, а снял квартиру в аренду. Неподалеку от нас. Чтобы было удобно с ребенком.

С бизнесом решили просто. Мне выделили долю, которую Юра готов выкупить, если я захочу ее продать. Но я пока не решила, что мне с ней делать.

— Да, все отлично, — киваю я. — Квартира просторная, район приличный, все рядом, ремонт хороший…

Только тебя в ней нет. И от боли и тоски хочется выть по ночам. А так все отлично.

— Я рад. Мне важно, чтобы у тебя все было хорошо.

У меня даже дыхание перехватывает. Горло давит, глаза щиплет.

Как же больно!

Больно потому, что я знаю — он всерьез!

Важно ему! Блин! Блин!

Почему бы ему не вести себя нормально? Как обычные мужики, которые разводятся? Не обвинить меня в какой-нибудь тупой фигне? Не сказать, что я бревно? Не оскорбить? Не творить какую-нибудь дичь?

Мне было бы легче, правда! Я могла бы вылить на него всю свою злость с чистой совестью. Назвать его конченной тварью и с облегчением перевернуть страницу, радуясь, что избавилась от козла.

Но нет же! Мы не идем простым путем! Вот эта его забота меня просто убивает! Мне его придушить хочется от отчаяния!

Ох, только бы не заплакать! Держись, Мила! Ничего не говори!

— Тебе удалось продать дом? — стараюсь я перевести тему, чтобы не устроить незапланированную истерику.

— Нет, пока не удалось, — качает он головой.

В этот момент я слышу звук захлопывающейся двери автомобиля справа, а потом цокот каблучков по асфальту.

Еще не повернувшись, каким-то шестым чувством понимаю — это она. Не знаю, откуда в моей голове эта мысль. Это может быть, кто угодно, но я практически уверена.