Сейчас же очень тянется к отцу.

Что же ты натворил, Юра?..

Я иду следом за сыном в детскую. Обнимаю его, мы немного разговариваем, снова обнимаемся, и собираем вместе лего. К счастью, он пока в таком возрасте, когда дети быстро отходят.

Но вот что будет, когда он в полной мере осознает то, что происходит, я не знаю.

Я иду на кухню готовить ужин, пока ребенок занят лего. Есть не хочется совершенно, но ведь я же не одна. Да и дурной пример показывать нельзя. Буду стараться вести себя как обычно.

Я тру морковку, когда вдруг слышу звук поворачивающегося ключа в замке.

Это Юра!

Вылетаю в прихожую с колотящимся у горла сердцем.

Во-первых, какого хрена он просто открывает дверь своим ключом?

А во-вторых… он же от нее, да?..

Жадно вглядываюсь в его лицо. Он бросает на меня мрачный взгляд.

— Что за фигня, Мила?

Что? Совсем уже? Он еще собрался мне что-то предъявлять?

— В чем дело? — не понимаю я. — Это я у тебя собиралась спросить! Как ты смеешь теперь просто приходить сюда?

— Это вообще-то и мой дом, — холодно отрезает он. — Я приехал к твоим родителям забрать Тему, а ты это уже сделала. И мне ничего не сказала. Почему?

— Я забрала своего ребенка от своих родителей! В чем дело? Ты же теперь все! Любишь другую!

— И что? Я от этого не перестал быть отцом своему сыну. Нам нужно с ним поговорить и все ему объяснить.

— Я уже объяснила, — отвечаю я ему, ощущая внутри странное чувство удовлетворения от того, как меняется выражение его лица.

Да! Вот так! Справилась без тебя. И дальше буду справляться. А ты иди, развлекайся! У тебя же там любофф! А с ребенком я сама разберусь!

— Что ты сделала?! — рычит он. — Охренела?

— Что?! — я даже задыхаюсь от возмущения.

— Ты решила мне отомстить через ребенка? Будешь теперь его настраивать против меня? Не ожидал от тебя такого, Мила, — качает он головой. — Считаешь, для него так будет лучше? Или ты только о своих обидках думаешь?

Что? Да он совсем, что ли?..

— Я не собиралась этого делать! И ничего плохого ему о тебе не сказала! Я не враг своему ребенку!

— Тогда почему забрала его раньше времени и все рассказала? Разве не для того, чтобы успеть первой? — его глаза сверкают злостью.

— Откуда я знаю, помнишь ли ты вообще о том, что его нужно забрать, или ты там слишком занят важными и интересными делами со своей новой старой любовью?

— Я разве все это время был плохим отцом? Забывал про сына? Избегал ответственности? Мало уделял ему внимания? — его ноздри сердито раздуваются.

— Нет, — нехотя признаю я, — но сейчас ведь ситуация изменилась! Раньше то у тебя жизнь тусклая и скучная была. А теперь заиграла яркими красками. Ну, с этой твоей шалавой. Может, тебе сейчас не до этого?..

Понимаю, что это детский сад с моей стороны. И просто попытка задеть, причем весьма жалкая, но удержаться сложно.

— Мое отношение к моему сыну не изменилось, и не изменится! Я — его отец, чтобы ни случилось! И с кем бы я ни общался. Ты прекрасно это знаешь, к чему этот цирк? И вообще, что это за слова? От того, что у меня есть чувства к другой женщине, она не становится автоматически шалавой, Мила.

Он эту тварь еще и защищает! Ну, вообще, ни в какие ворота!

— Да что ты! Ну, конечно! Она — приличная женщина!

— Именно так!

Скотина!

— Приличные женщины мужей из семьи не уводят!

— Уводят? Я не теленок, Мила. Да и не хотел я уходить.

Что?!...

— То есть, это я виновата, да? Я не захотела сохранить семью? — я в таком шоке, что даже теряюсь.

— Нет, — выдыхает он, закрывает глаза и трет переносицу, — ты ни в чем не виновата. Вина тут только моя. Я прекрасно тебя понимаю и принимаю твое решение. Развод, значит развод.

Глава 7

Два месяца спустя

— Прошу! — Юра открывает мне дверь, и я выхожу на улицу.

Мы развелись очень мирно и быстро. Ни споров по поводу имущества, ни разногласий по поводу ребенка.

Наверное, со стороны мы выглядели как образцовая супружеская пара. Пара, которая разводится.

И вот — процесс завершен, а нас попросили подождать несколько минут, пока дооформят все документы.

Мы решаем подождать на улице, благо погода теплая.

Стоим на крыльце, смотрим друг на друга.

— Хорошо выглядишь, — говорит мой, теперь уже бывший, муж.