Шрифт:
— Я помню, — вздыхает тот, — ты нас любишь. И меня и маму.
— Верно, — Юра обнимает сына и целует его в макушку.
Угу, конечно!
Глава 34
Юра
Твою ж мать! Какие нахрен танцы?
Почему, блин, не хоровое пение? Я ничего не имел бы против!
А сейчас имею, и?.. Что я сделаю?
Ситуация дурацкая.
И да, Мила на самом деле права, мне совсем не нравится, что какие-то мужики будут там ее лапать и прижимать к себе, пользуясь отмазой, что это нужно для танца.
Ага! Танцоры, блин!
Знаю я, для чего они туда ходят!
Мила доверчивая и очень наивная. Она вполне может и не понять сразу, что происходит.
Впрочем, не думаю, что кто-то из этой публики может заинтересовать мою жену. Они там все сплошные лохи и неудачники!
Да и Мила не такая, чтобы бросаться на первого встречного. Уж я-то ее хорошо знаю. Она очень сдержанная. Но все равно, не слишком приятно.
Немного успокоившись, иду домой.
Однако, интересно, конечно, как я отреагировал. Сам от себя не ожидал.
Скорее всего, меня взбесило, что я не могу эту ситуацию контролировать.
Наверное, поэтому меня и сорвало. Понесло. Докопался до Мили.
Для чего?
Это от бессилия. Оно всегда приводило меня в ярость.
Никакой я не правильный. И уж тем более не идеальный. И никогда им не был.
А вот Мила идеальная. И даже не понимает насколько.
До сих пор находясь в легком шоке от нашего сегодняшнего разговора, захожу в квартиру.
Темно. Пусто.
Мне кажется, что я все еще ощущаю в воздухе запах ее духов. Свежий, что-то цитрусовое, с легкой пряной горчинкой.
Очень приятный аромат. Ненавязчивый, легкий. Он четко ассоциируется у меня с женой.
Я подошел к ней тогда, одиннадцать лет назад, когда она плакала на остановке. Среагировал на ее эмоции. Сильное и открытое проявление эмоций всегда действовало на меня как магнит.
У меня самого с этим проблемы, но потребность есть. А вот чужими эмоциями я проникаюсь, потому и не смог проехать мимо.
Когда присел рядом с ней на корточки, впервые почувствовал запах ее духов.
Еще не видя ее лица, сразу подумал — как изумительно эта девушка пахнет!
И уже когда она перевела на меня взгляд своих потрясающих серо-голубых глаз, я пропал. Несмотря на то, что глаза немного покраснели, а нос слегка распух, она все равно показалась мне потрясающе красивой в своей открытости и уязвимости.
Я так и не понял, как не заметил ее в универе. Но второе, что меня привлекло после эмоций, был запах. Тот самый, свежий, с легкой горчинкой.
Она не меняла парфюм с тех пор, изредка пользуясь и другими, но этот всегда был основным ароматом. Он для меня уже как ее часть.
А вот у Селены духи резковатые, как в свое время правильно подметила Мили. Поначалу этого не замечаешь, и запах кажется приятным, но через время от него начинаешь уставать. Аромат уж больно сильный и слишком навязчивый.
Много лет я воспринимал запах духов Эмилии как нечто привычное, часть моей жизни. Я чувствовал этот запах везде — на подушке, в ванной, в шкафу, и уже так к нему привык, что просто не обращал внимания.
Сейчас же, после перерыва, он кажется мне совсем другим. Более ярким, красивым, чувственным. Вроде и запах тот же самый, а воспринимается теперь иначе.
Он — как воспоминание о прошлой жизни. Явное свидетельство того, что теперь в моей жизни нет очень большой и важной части. Неотъемлемой части.
И это часть меня. Меня самого.
Нахмурившись, иду на кухню.
На столе лежит Темин рисунок, он забыл его. Или специально оставил.
Он, без сомнения, переживает наш развод, а у меня сердце рвется на части от того, что причиняю боль сыну.
Ну и чувство вины, конечно же. Куда уж без него? Оно теперь мой постоянный спутник.
Но помимо вины, внутри еще какое-то непонятное чувство — что-то вроде тревоги, неправильности… фигня какая-то. Но оно меня не отпускает.
Никак не могу понять, в чем дело.
Когда тут была жена и сын, то эта пустая и безликая квартира словно ожила. Как-то мгновенно стала уютней.
Сейчас же, когда они ушли, здесь сразу опустело. И стало очень тихо.
Эта тишина оглушает. По привычке протягиваю руку к пульту и включаю телевизор.
Это в последнее время мое спасение. Я его не смотрю и не слушаю. Просто так тишина не давит мне на нервы.