Ответом на это было тихое рычание, но я увидел на ошейнике медную табличку. Имя видно не полностью, но я догадался, что там может быть написано.

— Герда! — позвал я. — Герда! Хорошая собака, хор-рошая!

Овчарка, услышав своё имя, тут же навострила ушки, глядя на меня. И следующий кусок она уже взяла у меня с руки.

— Герда, сидеть!

Послушалась, но не очень охотно. И я чуть её отвёл, собака заскулила, оборачиваясь к хозяину, но пошла рядом — не натягивая поводок, но время от времени приходилось её подзывать.

— Работайте, — бросил я. — Только осторожно, она смотрит.

Пару раз Герда зарычала, когда судмеды подошли к телу, но я её успокоил. Слушается, скулит, смотрит на меня. Так, контакт есть, вот только что с ней делать дальше? Припоминаю с первой жизни, что у этого убитого была только сожительница, которая собаку боялась. Скорее всего, она тогда прогнала Герду. Так что животину надо куда-то устроить.

— На строгом ходишь, — я, проверив ошейник, наткнулся пальцами на шип изнутри. — Не очень послушная девочка, значит. Хотя, скорее, никто с тобой толком и не занимался. Дай лапу.

Лапу она давать не умела. Я немного подумал, почесал её за ухом, погладил, и она со скулением уткнулась мне мордой в бедро.

— Какая собака, — пьяный Ручка подошёл чуть ближе. — Собака, собака.

Он неумело погладил её по голове, Герда чуть забурчала, но не зарычала, к пьяным, выходит, привычная, хозяин-то точно был не против прибухнуть. Но один раз чуть не бросилась, когда Ванька расстегнул куртку на её хозяине, чтобы проверить рану.

— Спокойно, — сказал я.

Дождавшись, когда она успокоится, а Ручка пойдёт работать, я сунул поводок Толику, который уже вернулся вместе с криминалистом.

— Пусть у тебя пока будет.

— А чё я-то? — удивился Толя. — Я кошек люблю.

— Погуляй с ней пока, надо куда-то пристроить животину. А у меня свой проглот дома живёт.

— Мне-то с этим негде жить, Паха. У тебя-то хата, а я у меня комната. Дед-то меня к себе порог не пускает, а в общагу не уведу.

Толик родился в области, в посёлке к северу отсюда, но здесь у него жил дед, старик с развивающейся деменцией, который всегда думал, что Толян хочет отжать его квартиру. Поэтому внука к себе пускал редко, только чай попить на выходных. Поэтому парень и жил в малосемейке.

— Походи пока с ней, Толян, а потом, если себе не оставишь, отдадим Витьке Орлову или кому-нибудь из друзей его. Как раз кто-то, помню, собаку искал. Или оставишь, так все девки твои будут, как увидят её. Красивая же, не устоят, а ты и сам дальше не теряйся, — я шутливо пихнул его в плечо.

— Ну, — он задумался. — Потом с Сан Санычем её свести, щенки точно будут, — Толя заржал. — О, там Ирка пришла, — он начал делать знаки рукой. — Ну чё там у вас? Пошло дело?

— Не Ирка, Толян, а следователь Ирина Константиновна. И у нас, вернее, у тебя с ней, одно дело — оперативно-следственные мероприятия.

— Эх, — Толя притворно вздохнул. — Ну ладно, собака, надо работать. Кстати говоря, следы мотоцикла, с которого стреляли, потерялись там, за поворотом.

— И куда делся? Он же не заехал в грузовик по трапу? — на всякий случай спросил я, вспомнив один сериал.

— Не, на асфальт выехал, и всё, дальше нет. Но по пути ничего не нашли, никуда он не вмазался, ничего не уронил, ничего там нет.

Работа шла дальше, Кирилл сфоткал гильзу и те следы протекторов, которые нам удалось найти в грязи, приговаривая Толику:

— Я тебе говорю, Толян, — он щёлкнул землю со вспышкой, — лучше плёнки ничего не придумали для снимков.

— А я читал в журнале, японцы придумали фотики, чтобы сфоткать, и потом на компьютере сразу смотреть можно было. Цифровые, так называется. Ну, без пленки и фотобумаги.

— А у тебя компьютер-то есть, смотреть на нём? — криминалист усмехнулся. — Не, Толян, бесполезная эта придумка, только чтобы деньги из людей выколачивать. Они еще и датчик на ширинки ставят брючные, типа, пищит, если не застегнул. Но ерунда все это, датчики и цифровые фотокамеры.

— В городе сейчас весело, — тем временем сказала подошедшая ко мне Ирина. — Взорвали Кросса, Дима туда поехал.

— Насмерть? — удивился я.

— Нет, машину только, без трупов обошлось. Только у охранника ожоги. Весело, — совсем без веселья добавила она. — И ещё до кучи — это, — Ирина показала на труп.

— Ага, как только ОМОН с генералом уехали, так сразу началось, будто ждали.

Я ей подмигнул, Ирина улыбнулась и развела руками, мол, работа, и принялась писать протокол осмотра места происшествия. Я отошёл, проверил собаку, но, кажется, Толику она понравилась, да и Герда не против была подружиться с кем-то. Наверняка Коренев думал, что и правда будет клеить девок с её помощью.Я хотел отойти, спросить у судмедов, что там, но, услышав дальнейший разговор Толи с криминалистом, остался.