Переслав запись разговора, повернулась к торту, свечи на котором уже оплыли и вот-вот погаснут. Поддавшись нахлынувшему отчаянию, стремительно приблизилась и крикнула что было сил:

— Хочу стать стройнее всех!

И задула свечи. Удивительно, но это меня успокоило. Принесло ясную трезвость и холодный рассудок. Я открыла страничку самого дорогого бутика в городе, где предоставляли срочную курьерскую доставку, и хищно ухмыльнулась:

— Будет тебе «Гермес»!

Когда вернулся Саша, я сидела за столом, на котором стоял пакет с лейблом известного бренда, а внутри упаковки лежала сумка, цена которой была равна стоимости автомобиля.

— Извини, на работе задержали, — разуваясь, весело бросил муж. Вошёл в комнату. — Сумочку купила?

— Это прощальный подарок.

Я внимательно рассматривала мужчину, которого боготворила все эти годы, но оказалось, что его доброе отношение к толстушке лишь стратегия обогащения. Все его действия, когда он защищал меня от нападок детей, которые дразнили пухляшку, шли не от чистого сердца, а были тщательно продуманы.

А я была такой дурой, что поверила в бескорыстную любовь привлекательного парня к пышке!

— Хороший бренд, кому-то повезёт… — похвалил Саша и, потирая руки, сел за стол. — О! Мой любимый тортик. Давай же начнём праздник.

— Давай, — мягко улыбнулась я и, взяв тарелку, швырнула торт в лицо Саши.

Муж замер, и белые хлопья крема закапали с его кожи на шерстяной костюм. Машинально отметила, что теперь его и химчистка не спасёт, но тут же отмела неуместные мысли. Это больше не моя забота!

Справившись с изумлением, Саша рассмеялся:

— Это весело! — Мазнув себя по испачканной щеке, слизал с пальца крем. — Вкусно. Хочешь попробовать, сладкая?..

— Не зови меня так, — передёрнув плечами, перебила я.

— Как?

Саша растерянно захлопал густыми ресницами.

— Как свою любовницу, — процедила я, и муж застыл соляным столбом.

Даже, казалось, дышать перестал. А потом растянул губы в нервной улыбке:

— Какая любовница? Ты моя единственная любовь!

Боль кольнула так остро, что к глазам подкатились слёзы, но я запретила себе даже одну капельку. Лишь ухмыльнулась и нажала на воспроизведение записи разговора, а сама внимательно наблюдала за мужем, как бледнело его лицо, как сжимались губы, превращаясь в тонкую полоску, как взгляд становился злым.

— Ты прослушивала мой телефон?! — с угрозой в голосе начал Саша.

— Я требую развод, — холодно произнесла я.

Не желаю оправдываться, ведь я ни в чём не виновата, не вижу смысла отвечать на вопрос. Пусть думает, что хочет. Тот технический сбой я посчитала подарком судьбы, которая не желала, чтобы такие ублюдки получали желаемое.

Вот только не взяла в расчёт одного. Крыса, которая много лет прикидывалась пушистым котиком, а теперь была зажата в угол, бросилась на меня. Миг, и на меня обрушилось столько боли, что перед глазами вспыхнуло, и я упала. Пожалела, что не учла того, что Александр не отступит от задуманного и пойдёт до конца.

— Какая же ты толстая! — зло пропыхтел Саша, затаскивая меня в ванную комнату.

Зажурчала вода, и спина похолодела от ужаса.

— Нет… — прошептала, цепляясь за уплывающее сознание. — Запись… Она…

Хотела сказать, что адвокат уже прослушал их разговор и наверняка уведомил полицию, но сил не оставалось.

— Была бы умнее, промолчала, — сплюнул муж.

Рывком приподняв меня, засунул голову в воду. Я пыталась сопротивляться, но Саша был сильнее. И когда я уже прощалась с жизнью, перед внутренним взором вдруг возникло лицо прекрасной женщины. Такой, какой я представляла себя, мечтая похудеть.

«Доченька, прости, — зазвучал в ушах колокольчиком самый прекрасный в мире голос. — Всё, что я могу сделать, это…»

Вспышка, и меня выудили из воды.

Отплёвываясь и хрипя, я принялась махать кулаками, отчаянно сражаясь за свою жизнь.

— Кто там, Рыых? — услышала низкий вибрирующий бас, совсем не похожий на голос мужа.

— Женщина, — прозвучал второй, похожий на первый, только ещё грубее. — Красивая!

Огромный зелёный монстр, который держал меня так легко, словно надувную куклу, повернулся, чтобы показать находку второму такому же. При виде невероятно высокого мускулистого и очень зелёного мужчины я забыла, как дышать.