— Лейтенант… — хмыкнул он. — Ты же на «Гремящий» назначен, не на станцию?

— На «Гремящий», — честно сказал я.

— Сочувствую, — ухмыльнулся он. — Совет тебе дать хочу, на будущее. Пыл поумерь свой. Тут таких не любят.

— Меня и не должны любить, — пожал я плечами. — Я же не Аделина Сторм. И жопы у меня такой нет.

Он покосился на монитор, где эта самая Аделина трясла ягодицами, усмехнулся.

— Ну, надеюсь, ты меня понял. Капитану Сахарову привет от меня, — сказал он. — Ещё увидимся, лейтенант. Я тут частенько бываю. Если что, заглядывай.

— Бывайте, кэп, — сказал я.

Я вышел, чувствуя затылком пристальный взгляд Сорокина, прошёл через шлюз на орбитальную станцию, встретившую меня унылыми серыми коридорами. Скучающий охранник потребовал у меня документы, даже не глядя на мою форму и погоны, и мне пришлось показать корочки.

На них он тоже не посмотрел, махнул рукой, мол, проходи. Ну и нравы здесь.

Сама орбитальная станция U-681ничего примечательного собой не представляла. Самый обычный транспортный хаб на задворках галактики, куда заглядывали чтобы заправиться топливом, пополнить припасы, да послушать несвежие сплетни. Основным её назначением была банальная демонстрация флага, мол, эта система принадлежит императрице, чтобы никто не посмел посягнуть на наши границы.

Ну и отсюда открывалось несколько удобных путей в системы Объединённого Турана. И хотя официальной торговли с Тураном не велось, мелкие частники периодически шастали туда-сюда, и на станции работал ещё и таможенный пункт.

— Скрепка! — позвал я. — Внутрисистемная связь работает? Отправь запрос на «Гремящий». Выведи его местоположение.

Раз уж я получил назначение на этот корабль, доступ к информации у меня имелся, и перед глазами возникла полупрозрачная карта системы. Крайне схематичная, но другой и не требовалось. Показывались орбита станции, орбита «Гремящего», звезда и пояс астероидов. Станция располагалась внутри пояса, «Гремящий» — снаружи.

— Челнок прибудет через полтора часа, — доложила Скрепка.

Я взглянул на тикающий таймер. Успел, даже с запасом. Ну, иначе и быть не могло, хотя торопился я тоже не зря.

Из коридора станции я направился в единственное место, где можно было скоротать время. В бар. Тут все дороги вели к нему, потому что заезжим работягам на станции нужен именно он. Виски с привкусом ракетного топлива. Пора насладиться последними мгновениями свободы, потому что потом начнётся долгожданная служба.

В занюханном грязном баре на самом краю галактики, пожалуй, есть свой неповторимый шарм, своя атмосфера. Вышедшие из моды плакаты на стенах, ретро-музыка двадцатилетней давности, которая, однако, всё ещё заставляла подпевать и пританцовывать, особенно после пары-тройки пропущенных стаканчиков, скудный ассортимент еды и выпивки, заоблачные ценники. Но в Новой Москве таких баров не найдёшь даже в самых старых трущобах. Такие бары выживают только здесь, в глуши. На орбитальных станциях, в убыточных колониях, на дальних рубежах.

Тут и места-то было не очень много. Тесновато было. Вся команда «Двины», за исключением капитана, сидела тут, подцепив каких-то местных девчонок и наперебой похваляясь своими подвигами. Правда, заметив меня, все они тотчас же умолкли. Несколько человек обернулись ко мне, разглядывая мою форму, бармен с двумя киберпротезами вместо рук удивлённо изогнул бровь. Флотского офицера тут явно не ожидали увидеть.

Я прошёл к стойке, игнорируя чужие пристальные взгляды, уселся на свободное место. Бармен встал напротив меня.

— Плесни чего-нибудь покрепче, — попросил я. — У меня последний день свободы.

— На «Гремящий» загремел? — хохотнул он, ловко откупоривая невесть откуда взявшуюся бутылку и наливая в стакан из прозрачного стекла.

— Так заметно? — спросил я.

— Не вижу за бортом станции ни одного другого военного корыта, — пожал плечами бармен. — Да и мне уже рассказали.

Он поставил полный стакан неизвестного пойла на стойку, придержал рукой.

— А деньги, чтобы заплатить, у тебя есть? — спросил он.

— Я похож на того, кто пропивает последние деньги? — фыркнул я.

— Прошу меня извинить, господин лейтенант. Привык, что люди в военной форме чаще предпочитают забыть кошелёк в кают-компании, — склонил голову бармен.

Похоже, мои будущие сослуживцы — те ещё кренделя. Говорить о том, что я (как и любой другой офицер) мог бы заплатить с помощью Скрепки, я не стал. Пусть и дальше верит в эти сказки.

Я покрутил стакан в руке, понюхал незнакомую золотистую жидкость. В нос шибануло жжёным сахаром, спиртом и какой-то едва уловимой химией. Надеюсь, не ослепну. И клетки мозга не деградируют под влиянием этого пойла.