Пока наш главный калибр готовился к новому выстрелу, по крейсеру работали автопушки и лазеры, перемалывая и распиливая толстую броню. «Минерва» тоже не теряла времени зря, поливая туранца огнём из всех стволов.

— Есть связь! — раздался голос лейтенанта Каргина. — Прямой канал с «Минервой»!

Похоже, туранец начал отключать всё лишнее, чтобы поскорее восстановить энергию на щитах. Или мы банально выбили его установки радиоэлектронной борьбы удачным попаданием, хотя я скорее поверю в первый вариант.

— Мясников! Говорит вице-адмирал Кононенко! Приём! — раздался знакомый голос в наушниках.

Звучал он как из бочки, глухо, с перебоями, но даже такая связь лучше, чем полное её отсутствие.

— Слушаю, господин адмирал! — откликнулся я.

— Отвлеките его! Понятно вам?! Выходите на встречный курс! — приказал командир эскадры.

— Есть встречный курс! — откликнулся я.

Всё предельно ясно. «Гремящий» послужит приманкой, «Минерва» захлопнет мышеловку. И хотя роль приманки мне не нравилась, приказ есть приказ. Я потянул штурвал на себя.

«Фатих» метался по системе, как ужаленный, исполнял фигуры высшего пилотажа, пытаясь уворачиваться от огня наших пушек и лазеров. Скрепка показывала мне вероятность попадания всего в девятнадцать процентов.

Я направил эсминец ему наперерез.

— Отключить щиты, — приказал я.

— Что? — воскликнула Лаптева.

— Это приказ. Иначе он не клюнет, — скрипнув зубами, сказал я.

Отсутствие щитов у нас он точно увидит.

Я поиграл желваками, чувствуя, как холодок пробегает по коже.

— Максимум мощности на манёвровые, — сказал я.

Этот приказ обсуждать не стали.

А затем «Гремящий» снова вышел на встречный курс.

Цифры перед моими глазами бежали к сотне процентов, вероятность попадания увеличивалась с каждой секундой. Мы с «Фатихом» летели друг другу навстречу. Он клюнул на эту уловку, решив, что всё-таки сумеет разобраться с нами. Сначала со мной, а затем и с «Минервой».

Мне вдруг вспомнился туранский корвет с беглыми рабами. Снова.

Относительная скорость: 1062,7 км/с

Шанс попадания: 88,14%

Щиты: ОТКЛЮЧЕНЫ

Орудие: ЗАРЯЖЕНО

Пальцы в толстых перчатках болели от штурвала, я напряжённо вглядывался в приближающуюся точку, в которой только намётанный глаз мог определить боевой корабль. По виску неприятно стекала капля пота, которую я в скафандре не мог ни смахнуть, ни вытереть, и оставалось только терпеть.

Мы летели без щитов, а вот «Фатих» сумел их восстановить, пусть и не на полную мощность.

— Огонь! — рявкнул я, нажимая на спуск. — Щиты!

Главный калибр снова отправил стальную болванку на свидание с вражеским крейсером, а лейтенант Магомедов в то же мгновение перераспределил энергию, включая нашу защиту.

«Гремящий» тряхнуло, по нам всё-таки попали, но и «Фатих» получил по носу, после чего тяжёлый крейсер «Минерва» ударил ему в борт. Так, что его разорвало надвое, и мы чудом избежали столкновения с его кормой и командирской рубкой. Обломки туранского корабля загрохотали по броне и щитам, и я устало выпустил штурвал из рук, откидываясь назад в кресле.

Щиток скафандра отъехал в сторону, я вдохнул свежего воздуха, окидывая моих соратников усталым, но довольным взглядом.

— Победа, дамы и господа, — произнёс я, а затем повторил это же самое в интерком, чтобы весь экипаж мог меня услышать. — Победа!