Рассвет окрасил небо в оттенки янтаря, словно художник размазал по холсту золото и медь. Ария стояла на краю тренировочного поля, где трава, ещё не проснувшаяся от ночной прохлады, блестела каплями росы, как рассыпанные алмазы. Здесь, на этом месте, они с Лирой оставили следы прошлых тренировок: обугленные пятна от неудачных огненных заклинаний.

Лира, как всегда, казалась частью этого пейзажа. Её голубые волосы, заплетённые в косу, переливались в свете зари, а глаза цвета морской волны следили за каждым движением Арии.

— Не сжимай кулак, — мягко поправила она, когда Ария попыталась удержать поток магии. — Представь, что держишь птицу. Слишком сильно — задушишь, слишком слабо — улетит.

Ария кивнула, сглатывая ком волнения. В груди, пульсировало тепло, будто второе сердце, созданное из магии. Она разжала ладонь, и над ней возник хрустальный шар, внутри которого клубились огненные вихри. Сегодня он казался плотнее, реальнее. Даже тень от него падала на траву, дрожа в такт мерцанию иллюзии.

— Двадцать… двадцать пять… тридцать секунд! — отсчитывала Лира, но её голос звучал словно издалека.

Ария чувствовала, как каждая песчинка шара связана с её дыханием. Это было похоже на управление марионеткой — невидимыми нитями, сплетёнными из воли. Но внезапно нити натянулись, порвались… БАМ!

Шар лопнул, осыпав их дождём искр. Лира вскрикнула, отпрыгнув в сторону, но вместо упрёка рассмеялась, смахивая пепел с рукава:

— Ну хоть волосы не подпалила! В прошлый раз ты спалила мне полкосы, помнишь?

— Извини, — Ария покраснела, но тоже засмеялась. Этот смех, лёгкий и заразительный, растворял остатки страха. Лира всегда умела превращать провалы в шутку.

— Не извиняйся. Это прогресс. Вспомни, как в самом начале ты не могла даже искру создать без взрыва.

Они сели на поваленное бревно, поросшее мхом. Лира достала из кармана плаща две ягоды лесной земляники, протянув одну Арии.

— Знаешь, почему профессор Грей выбрал тебя для демонстрации сегодня? — спросила она неожиданно, разглядывая ягоду на свет.

— Потому что я самая неумеха в группе? — усмехнулась Ария.

— Потому что ты непредсказуемая, — Лира повернулась к ней, и в её глазах мелькнул необычный блеск. — Твоя магия… она живая. Не как у всех — заученные паттерны и аккуратные спирали. Ты будто разговариваешь с ней. Иногда кричишь, иногда шепчешь…, и она отвечает.

Ария хотела возразить, но звон колоколов Академии, разнёсшийся над полем, прервал её. Время практики закончилось — пора было возвращаться.

Теория Арканных Искусств, древняя и величавая, напоминала замок, выращенный из металла и магии. Кабинет профессора Грея находился в Западной башне, куда вела винтовая лестница.

Ария задержалась у двери, вдыхая запах старой бумаги, ладана и чего-то металлического — возможно, ржавчины от артефактов, покрывавших полки. Среди них она узнала маятник, застывший над картой иных миров, череп дракона с рубиновыми глазами и даже зеркало в чёрной раме, в котором иногда мелькали тени.

— Ты войдёшь или будешь украшать дверной проём? — донеслось из глубины комнаты, когда все студенты уже сидели на своих местах.

Профессор Грей сидел за столом, заваленным свитками. Его борода, седая и густая, словно снежный сугроб, контрастировала с пронзительно-синими глазами. Он казался человеком, который старше своих лет — или моложе. Время вокруг него текло странно, как вода вокруг камня.

— Проходи, Ария, присаживайся. И закрой дверь.

Ария послушалась, и дверь захлопнулась с глухим стуком.

После проведенной лекции профессор попросил Арию задержаться. Когда все вышли, профессор поднял взгляд, и ей стало не по себе — его глаза видели не её, а что-то за ней, вокруг, внутри…

— Ты знаешь, почему аркана боится тебя? — спросил он неожиданно.

— Она… боится?

— Всякая сила сопротивляется тому, кто не понимает её природы. Ты пытаешься заставить её подчиниться, как дикий поток перегородить руками. Но вода найдёт щель, огонь — сухую ветвь. — Он встал, и его трость с совой на набалдашнике глухо стукнула о камень. — Сегодня ты научишься «слушать».

Он провёл тростью по воздуху, и пространство заколебалось, как поверхность воды. Руны, древние и чужие, вспыхнули в воздухе, складываясь в узор, напоминающий цветок мандрагоры — символ равновесия.

— Повтори.

Ария протянула руку, но Грей остановил её жестом.

— Не пальцами. Сердцем.

Она закрыла глаза, пытаясь поймать ритм рун. Сначала ничего. Потом — едва уловимая вибрация, как струна, задетая ветром. Её собственная аркана отозвалась, и вдруг… «Боль».

Острая, как укол иглы. Она вскрикнула, отшатнувшись. Руны погасли.