Прошедший через многое солдат Ханшэс получил особое задание, способное изменить ход истории. Попасть в тыл врага, получить данные, что приказали, подготовить пути для союзников — со временем все задачи остались позади. Теперь его ожидает последняя часть миссии, с которой Ханшэсу предстоит справиться, которая может оказаться сложнее всех предыдущих. Приготовления завершены, и всё ближе день когда ставший привычным мир рухнет в его руках.
Глава 1
2719
2781
Заря рождается на горизонте. Многим мирам она сулит начало дня, поток тепла для миллиарда душ. В глазах же солдата, яркий свет на границе мира лишь отражён страхом. И вспышка зарева вдали внушает ужас, напоминая раскаты взрывов, что в своём марше настигали планету за планетой.
***
Чистое небо тянулось над переплетениями улиц. К центральной площади, окаймлённой строем тонких башен, стекалось множество дорог. Одна за другой, они привели Ханшэса в сердце города. Следуя за гулом далёких высот, он ступил на ускорительную тропу. Один из множества самоходных путей понёс человека под сводами мостов, раскинутых между домами. Выйдя к дневному свету, Ханшэс обернулся и проводил злобным взглядом две сотни шпилей, украшавших крупнейший видимый мост. В тени каждого билось ненавистное ему знамя — символ империи Ниривин.
Тяжёлые шаги его зазвучали реже, скорость тропы начала падать перед центром города — Альтийским монументом. Уродливый столб высился над раскидистыми, идущими в несколько рядов деревьями. Отведя глаза от статуй, облеплявших вытянутое строение, Ханшэс собрался пройти мимо в тени одного из полукруглых зданий, когда несколько голосов загалдели и запищали неподалёку. Плоское устройство отсоединилось от навесов на его руке и, поднявшись к уху человека, ксено-переводчик закричал:
— Господин! Господин!
Детский крик отразился металлическим скрежетом. Взор Ханшэса невольно направился на девочку, выбежавшую к нему из-за деревьев. Следом за ней показались ещё несколько детей.
— Yodz ete-aienmniztseidz. Oeveraltai![1] — светловолосый мальчик покосился на взрослого. — Вы задержались сегодня? Что-то случилось?
Тяжёлый вздох предшествовал ответу. Почти оголив левую руку, Ханшэс выпустил из неё второй переводчик — внутриязыковой. Общеимперский диалект у детишек явно хромал, да и завывали они, казалось, на каком-то выдуманном языке. Совсем не думали о старшем собеседнике.
— Ничего серьезного, — улыбаясь, пробормотал он. — Смещение планетарного флота и странное движение в поясе. Просто астероид нарушил сигнал, но панику у нас навели, словно вторжение началось.
— Значит, опять скука, — горестно опустив узкие глаза, Рагци’Ку, столь радостно бежавшая к нему, скрестила четыре руки у втянутого живота. — Я думала, работа с космосом интереснее.
«Господин»
В разговор влез, тряхнув переливчатым телом, низкий расплывчатый малец из расы яайэ.
«Господин, а вы же бывали в космосе?»
— Конечно. Правда, всего на паре миссий. Обычная разведка, очень долгая.
«А расскажите!»
Маленький яайэ, содрогаясь, словно баннер на ветру, продолжил осыпать вопросами: «Как в космосе? Планеты, правда, выглядят такими крохами, что всю систему можно в тело вжать?»
— Ай-лим, хватит! — девочка, подпираемая парой механических стержней, вклинилась в разговор. — Профессор явно устал, будь спокойней.
— Фирциния, не нужно, — перебил её Ханшэс, отведя взгляд на повисший возле уха переводчик. — Как твои протезы?
— Привыкаю, господин! — девочка, ростом превышавшая всех окружавших её детей, покачнулась на подпиравших устройствах. — А вот родителям сложнее. Кожа их повисла. Возможно, они никогда не освоятся.
— Такое бывает при переселении на другие планеты. Гравитация — страшная вещь.
— А зачем вы прилетели? — спросила Рагци’Ку, теперь переведя четыре руки за спину. — Я думала, люди, такие, высокие, родных планет не покидают. Тут и так слишком много кто живёт.
— Прекрати, — перебил её светловолосый Сим. — То, что ты — семиолоид не делает тебя выше прочих.
— Он прав, девочка! — глухой голос прошипел из переводчика, но первые слова раздались из-за спины.
Обернувшись, Ханшэс упёрся глазами в вытянувшегося над ним гвардейца. Плоская голова его кренилась на дважды изогнутой шее, покачиваясь из стороны в сторону.
— В Империи все расы уважаемы, — продолжил он. — Мы не рабы Сашфириш, и не притесняем ни людей, ни рафгантасс: никого.
— Ieeidz, — гвардеец заговорил на общеимперском, уставившись сквозь заострённый шлем на единственного взрослого. — Vu ete-vaizt? Cea eicsion?[2]
— Довольно, Алгим, отступи! — в говорящем Ханшэс приметил давнего знакомого, блестевшего бело-золотой кожей — он уже привык, что в Гвардии служат только семиолоиды. — Эти малыши играют тут день ото дня, здесь нет дурного. И прошу не угрожать профессору Ханшэсу Ратигон, он порядочный житель Ниривин и добрый человек.
— Прошу простить, профессор, — незнакомый гвардеец поспешил скрыться из виду, быстро переставляя дважды согнутые ноги.