— Всё же, они Вас ценят, профессор. Будет время — встретьтесь с кем-то, — он поправил дважды согнутый ворот и затянул нашейную повязь. — Мне следует завершить обход, хорошего Вам дня.

— Благодарю, хорошей службы.

— Да будет взор Его и Их.

Ханшэс тихо произнёс заученную фразу и пошёл в другую сторону. Время ползло медленнее звезды за облаками. Мимо шпиона пронёсся небольшой вытянутый дрон, развернулся и протянул человеку вогнутый бокал. После отказа, механический слуга двинулся дальше через зелёный лабиринт сада.

Минуло за полдень. Процессия скоро должна была объявиться. Ханшэс к тому моменту успел спуститься к нижним городским путям и вернуться в поднебесный сад. Помимо Гвардии путь его пересёкся с Ферцинией. Девочка коротко поклонилась профессору, сказав, что здесь со своей матерью. Хоть Ханшэс предложил помочь, та отказалась, неспешно подпирая каждый шаг тонкими стержнями, защищавшими согнутое тело от злобной гравитации.

Наконец, небо прорезали несколько истребителей, оставивших на синеве пять ярких полос в цветах имперского герба: рыжий, алый, синий, фиолетовый, и, посередине, чёрный. Полыхнули сигнальные огни над гербами. Все взоры синхронно упёрлись в готовую к важным гостям дорогу. Затих транспорт, затихли жители, даже ветер умолк.

Под заполненным двумя сотнями острых башен мостом двинулась транспортная полоса, над которой заблестели голограммы. Окружённое десятком гвардейцев, каждое изображение показывало правителя системы, как местной, так и ближайшей населённой: Ниблидрума.

— Они там? Зачем сэшенали движутся там, если так боятся? А чего им бояться? Иначе бы Гвардию не ставили. Значит, что-то произойдёт? А сэшеналь Фга-Аци уже бывал у нас? А его спутница здесь? Что, у яайэ нет жён или мужей? Так, это он или она?

Разговоры звенели всюду, обрывками долетая сквозь переводчик до Ханшэса. Его не интересовала ни ругань, ни инопланетный правитель. Единственным, кто год за годом завладевал вниманием шпиона, был сэшеналь системы Лициум. Гриц из семьи Дафтилтонов — правитель планеты Нирдалон и единственный известный Ханшэсу, кроме него самого, чистокровный нарийс.

Тянущаяся за гостем процессия заблестела тёмным лицом правителя, до плеч которого спадали серебряные волосы. Представители этой подрасы часто встречаются среди людей, но прежде Хашэс не видел никого, кроме своих проекций, со столь тёмной кожей и столь светлыми волосами. И все же расовое сходство не умаляло одного факта: перед ним правитель вражеского мира.

Толпа лёгким шумом встречала сэшеналей, распластавшись волнами по мостам и балконам, аллеям и закрытым дорогам, обширным крышам и небольшим выступам под шпилями.

Ханшэс оглядел собравшихся. Все казались счастливыми, сияющими интересом и верой в то, чего сами не знали. Какой-то договор, который Гриц Дифтилтон решил заключить с Фга-Аци.

Укрытое тканями пупырчатое тело дёргалось над дорогой, вздувая разноцветные пузыри из кожи и вновь втягивая их в себя. Телесный язык яайэ переводился голографическими надписями: «Приветствую от имени системы Ниблидрум и ближайших миров. Мы рады всем, кто в наши трудные времена находит силы для счастья, и тем, кто в счастье своём хранит верность сэшеналю своему и нашему Императору. В день двоесвета мы все…».

Город содрогнулся. По ушам резанул чей-то крик, о гладкую тропу гулко разбилось стекло, точно снаряд. Все расы как единое существо застыли, скача взором с центрального пути на мир внизу, от которого большинство зрителей отделяли сотни пролётов.

Началось.

Громадный мост треснул, разделив процессию надвое. Голограммы исчезли. Панический вопль охватил центр, несясь над ринувшейся прочь толпой. Мимо пустевших балконов взвились сотни транспортников.

Грянул первый взрыв. Здание над колонной визитёра на миг обратилось огненным столбом, колыхнулось и, заглушив все звуки мира, рухнуло на треснувшую дорогу.

— Вниз, покинуть сад, быстро! — разразились гвардейцы. — Покинуть центр!

Рвануло ещё дважды, обрушив руины на дно города. Из слитых мостами башен разом вылетели сотни огненных струй, прежде чем здания разлетелись грудами осколков. Ударные волны сбили с ног стоявших рядом и резанули прочим слух.

Ханшэс вовремя пригнулся за одним из скверов, активировав ушные глушители и делая вид, что лишь спасается от паникующей толпы.

Тьма разорвалась на безоблачном небе. Грохот грянул, отскочив чудовищным гулом. Содрогающиеся здания заполнялись безумцами, отчаянно хватавшимися за жизнь.

Над садом проревел горящий транспортник и тут же рванул среди деревьев.

Взрывы умолкли. Дорога обратилась пылающими развалинами, укрытыми под слоем рухнувших мостов. Остатки трупов среди руин заполняли собой центр, и паника лишь подрывалась с новой силой.

Решив двигаться, Ханшэс рванул в просвет между толпой и полыхнувшей аллеей, перескочил раздавленные на ходу тела, едва не рухнув в скользкой крови. Крик. За пламенем послышался плачь, знакомым голосом звавший кого-либо.

— Ей же не по силам уйти.