— Господин, что-то случилось? — испуганно запищала Фирциния, видя, как к ним подходит командир городской Гвардии. — Мы что-то сделали не так?

— Нет, малышка, — страж порядка опустился перед ней, согнув длинные ноги и выпустив из верхнего рукава переводчик. — Наш новенький волновался за вас. Всё же, с детьми большие и сильные люди, как профессор, могут сделать что-то плохое. Не бойся.

— Сильный? Господин Ханшэс? — Рагци’Ку скривила длинный рот, оголив острые зубы. — Профессор умный, но не выглядит сильным.

— Неверно так говорить: возраст уважать стоит столь же сильно, сколь и статус, — гвардеец поднялся с колен, шурша подолом блестевшей красным золотом накидки. — Вы собирались их сопроводить куда-то, профессор?

— Боюсь, командир Шазол, сегодня я не могу, — говорил он через ксено-переводчик, стараясь донести слова и до детей. — Я должен завершить исследование, поэтому лучше будет поспешить домой.

— Как? — вопрос четырёх ребят слился в один и отразился механическим голосом.

— Простите, я как раз хотел вам это сказать.

— Не стоит, будьте спокойны. Профессор обязательно посетит вас после, и расскажет вам немало, верно, профессор Ратигон?

— Разумеется, командир Гвардии.

— Профессор, я просил не раз называть меня «командир Шазол», статусы важны, но мы знаем друг друга больно долго.

— Прошу простить, и на том — мне уже пора, — Ханшэс запнулся на мгновение. — Да хранит вас Император. Да будет взор Его и Их.

— Да будет взор Его и Их.

Слова растворились на ходу. Позади остались детские возгласы, кругами стоящие деревья и громадный монумент, в тени которого развернулась встреча. Он обязательно проведёт с ними время, расскажет им то, что они хотят услышать. Однажды. Потом.

Стараясь не думать о прошедшем, Ханшэс ускорился и заскочил за угол, покидая центральную площадь. Зажатый в тени узорчатых зданий, он вытянул руку, позволив гнавшимся за ним переводчикам вернуться на свои места. Вновь металлический рукав заблестел полным составом подобно броне, тяжёлой, плотной броне, которую Ханшэс не видел уже много лет.

Мысли ползли за ним. Улыбки тех, кто звал его «господин», кто звал его «профессор» резали мозг, не желая прекратить тиранить голову. Он закрывал глаза, отмахивался от незримых спутников и шёл дальше. Двигался, точно слепой, пока за очередной резной лестницей не упёрся в грандиозный сине-зелёный сад. Облегчённо вздохнув, Ханшэс подошёл к подпёртому острыми колоннами дому, одна из сотен дверей которого принадлежала ему.

Ход, тень, коридор залитый золотым блеском и, наконец, закрытая дверь. Машинально проскочив сквозь украшенный для вида зал, Ханшэс устремился к столу в главной комнате, разблокировал скрытый за ним люк и, уняв хаос в голове, нырнул вниз.

Ханшэс Им-Зиан. Солдат Империи Сашфириш, специализирующийся на разведке. На время своей мисси на территории врага — Ханшэс Ратигон, профессор в центре наблюдения за телами планетарного и околопланетарного типа. Человек.

Он знал, кем был, и вспоминал это каждый раз, спускаясь во мрак тайной комнаты. И всё же, покидая её, всё чаще и чаще забывал, кем должен быть. Но солдат обязан выполнять свой долг, перед Империей и Императором. Вопросы же решают командиры.

— Уже девятый год я сам отдаю себе приказы, — прошептал шпион, активируя выдвижное кресло. — Кажется, скоро это закончится. Цикл начнётся в течение пятидесяти пяти местных суток.

Его пальцы пробежали по пустому столу, включив несколько экранов. За спиной Ханшэса пронеслись вспышки, моргая каждой сигнальной кнопкой — шифровщики активированы. Он окинул взглядом сияющий стол и, обождав немного, начал диктовать послание. Текст рождался на одном экране и тут же отражался на втором неясными символами. Информация, даты, количество кораблей и войск. Главное, последнее и точное — время и место, где будет червоточина.

Послание исчезло с экранов. Два сигнала унеслись ввысь и уже пронзили атмосферу, ускоряясь каждую секунду в десятки раз. Два послания: одно — подделка; иное, что преодолеет край галактики и после поступит в пределы Фронтовой дуги его родной Империи — отчёт шпиона с вражеского мира.

Ханшэс потянулся и выдохнул, чувствуя, что, наконец, миссия подходит к концу. Долг его выполнен, осталось лишь ждать сил Сашфириш, что прибудут, едва червоточина окажется в нужном месте. Два месяца ожиданий. Ещё два месяца в Ниривин.

Он оглядел края изогнутого полумесяцем стола. Пара тонких заострений подсвечивалась голограммами — по одной с каждой стороны. Столь похожие галактики неспешно вращались в полумраке комнаты, едва заметно двигая спиральными рукавами. Под светом обеих находились символы: слева — остроконечный герб Ниривин, справа — опоясанный крыльями и укрытый четырьмя звёздами герб Сашфириш. Две галактики, две Империи.

— Что же я тут делаю?

***

Ночной мрак укрывает города и тропы, моря и реки, горы и расселены. Редкие или частые леса, поля и пустыни. В его холоде закрываются тысячи миров, беря шанс на передышку.