— Думай скорее. Я ведь, можно сказать, неофициально у тебя здесь. Ты в Москве был?

— Да, в Москве.

— Ну, а где именно?

Я замолчал.

— Лучше не зли меня, Саня, — помотала она головой. — Лучше не зли…

Позади меня послышался тихий шелест. Я обернулся и увидел… ну разумеется, кого я там мог ещё увидеть? Я увидел Эллу. Она стояла в моей рубашке, надетой на голое тело, растрёпанная, босая, невыспавшаяся.

— Так, Жаров, даже не думай! — раздражённо бросила Ирина. — Даже не пытайся!

— Он со мной был весь вечер, — с вызовом сказала Элла.

Я глянул на Ирину и улыбнулся, даже руками развёл, мол, вот так, ничего не попишешь, дело молодое.

— Твою мать, Александр! А пооригинальнее ничего нельзя придумать?

— Так зачем придумывать?

— И родители могут подтвердить, — добавила моя «невеста». — Мама курочку запекала в честь Сашиного прихода.

— Пойдём-ка, — сурово, сказала Ирина и, схватив меня за покрывало потащила в сторону кухни.

— Кофе сварить? — спросил я, когда Ирина закрыла за собой кухонную дверь.

— Вари.

Готовить кофе, завернувшись в покрывало, было неудобно.

— Саня, это что за бред? Ты на каждое дело новую мокрощелку будешь подсовывать?

— Что значит, на каждое? — улыбнулся я. — Сколько ты думаешь у меня этих дел будет?

— Боюсь, что вот это может оказаться последним. И смешного здесь очень и очень мало. В Москве такой шухер подняли, просто пи**ец!

— Ого, ты сматерилась сейчас.

— Хватит паясничать! Нападение на инкассаторов! Это вообще расстрельная статья. За такое без разговоров к стенке ставят!

— А что, инкассаторов ограбили?

— Пытались, одного ранили. Ещё милиционера убили и гражданского одного, а ещё военного работника прокуратуры ранили.

— Неслабый замес. Но причём ты здесь? Это ж Москва! Ты ведь про город Москва рассказываешь, не про кинотеатр?

— Что-то не пойму я, почему ты весёлый-то такой? Тебя вообще не волнует, что прокурор по особо тяжким дал команду выяснить, где ты находился во время налёта? Из генеральной прокуратуры звонили в область, а они нам уже. Ты понимаешь, чем это пахнет? А тебе всё смехуёчки да пиздихаханьки, каждый день новую девку дерёшь и в ус не дуешь?

— Тише-тише, зачем напраслину возводишь? — я протянул ей чашку. — На вот, выпей кофейку и расскажи всё подробно. Что там за резня такая и почему на меня стрелки переводят? Съешь вот пирога кусочек, меня угостили вчера.

Собственно, это могло означать только одно — то, что Зубатый выжил и решил приплести к этому делу меня.

— Официально нам не довели. Просто есть распоряжение опросить тебя и всё. Но без задержания, без тяжёлой артиллерии.

— А неофициально? — кивнул я наливая кофе и себе. — Ты же разведала что-то?

— Не слишком много.

— Погоди, так это вчера вечером пришло распоряжение? Прямо в праздник?

— Да, а завтра я тебя опрошу по представлению прокуратуры. Ну, или поручу кому-нибудь другому.

— Так что ты узнала неофициально?

— Там Зубатый твой в передрягу попал. Он ранен и довольно серьёзно, насколько мне известно. И при нём нашли два ствола. Экспертиза ещё не закончилась, но, похоже, что из одного из его пистолетов убиты мент и бывший мент. Бывший прям в упор. Между глаз получил. Но вообще там очень тёмная история. У убитого мента был пистолет, и он из него выстрелил в инкассатора.

— Не убил?

— Нет, но ранил серьёзно. А у бывшего мента был обрез. А ещё там военный артиллерист находился с пробитой головой и несколькими бутылками с зажигательной смесью. Такое ощущение, что эти трое готовили налёт на инкассаторов, но им помешали. Есть два свидетеля, которые сидели в машине. По их словам составили фоторобот, но получилось два совершенно разных и даже не вполне человеческих лица.

Странно, наверное из-за моей кепки. Козырёк отбрасывал тень, скрывая лицо.

— Короче, получается, что Зубатый наш грохнул бывшего мента, который, кстати, был в милицейской форме. А тот из обреза разворотил Зубатому брюхо. А ещё кто-то, если это был не Зубатый, подстрелил другого мента, вернее, единственного мента. И кто-то ещё грохнул военного.

— Ира, просто жуть. Как ты не запуталась в этой мешанине? И каким боком я-то к этому делу оказался прилеплен?

— А Зубатый заявил, что это ты всех перестрелял, потому что хотел украсть инкассаторские деньги.

— Один? Серьёзно? И сколько там денег было? Я бы их на себе поволок?

— Сколько было, я не знаю, но, наверное, немало, раз столько крови из-за них пролили. То есть, ты всех перестрелял, а он явился туда, поскольку давно за тобой следил и подозревал тебя в причастности к некоторым тяжким преступлениям.