— Ну, ладно. Мне пора, — улыбнулась Настя. — Александр Петрович, ещё раз поздравляю вас с днём рождения и желаю всего самого наилучшего. Ну, и с Первым мая я вас тоже поздравляю. Всего хорошего. До свидания.

Проводив её до двери и неловко чмокнув в щёчку, я вернулся в гостиную. Сел на диван напротив Эллы. Она сидела в кресл напротив.

— Ну что, как долетела? — спросил я.

— Нормально. Я утром прибыла.

— Понятно. Гуляла по Верхотомску? Ну, и как тебе?

— Нормально, — махнула она рукой. — С милым же это… рай в шалаше.

— Точно. Представила себя декабристкой?

— Ага…

— Ну, не молчи, рассказывай.

— А чего рассказывать? — пожала она плечами. — Ушла из дома и прилетела к тебе.

— А родители знают? Отец знает, что ты ко мне прилетела?

— Знает, — нахмурилась она. — Наверное.

— Одобрил твой полёт? — хмыкнул я.

— Какая тебе разница? Ты с отцом моим жить собираешься или со мной?

Я улыбнулся, давая понять, что ни с кем из перечисленных людей.

— Хотя, — продолжила она, — у тебя здесь швеи все как на подбор. Целое стадо бурёнок.

— Думаю, надо ему позвонить. Вон телефон стоит в прихожей. Иди, закажи через ноль-семь.

— Не буду я звонить никому, — сердито сказала она. — Перебьётся.

— Скажи, что у тебя всё нормально, и что завтра домой полетишь. А то он там с ума сходит, думает, что тебя снова украли.

— Не думает он. Я звонила уже с главпочтамта. И никуда я не полечу. Я к тебе приехала. Честно говоря, думала, встреча будет другой немного.

— Неужели? И какой же, по-твоему, должна быть встреча?

— Романтичной…

— Понятно.

Я вышел из гостиной, зашёл в спальню, вытащил из шкафа одеяло, подушку и постельное бельё. Вернулся и положил всё на диван.

— Располагайся. Сегодня переночуешь здесь, а завтра я тебя отвезу в аэропорт. Как тебе такая романтика?

— Как это здесь? — искренне удивилась она. — А ты где будешь спать?

— В спальне. Я буду спать в спальне, а ты вот здесь, на диване. Проголодаешься, можешь есть всё, что найдёшь. Вот полотенце. Ванная там, в конце коридора. Всё, спокойной ночи. Если хочешь, можешь посмотреть телек, а я пойду лягу. Устал сегодня.

Я действительно пошёл и лёг. Разделся и упал в постель. Спать хотелось, спасу не было. Только лёг и в тот же миг уснул. Спал без снов и даже не шевелясь. И проснулся я только тогда, когда кто-то забрался ко мне под одеяло.

— Двигайся, — прошептали мне в ухо. — Да подвинься уже.

Это была Элла. Она скользнула ко мне под одеяло, как маленькая холодная мышка. Прижалась и засопела.

— Что за дела, Эллина... — попробовал протестовать я, но она тут же прикрыла мне рот тонкими прохладными пальцами, пахнущими клубничным мылом.

— Тихо, не говори ничего.

Она вынырнула из-под одеяла и нависла надо мной. К этому моменту я уже окончательно проснулся и понял, что она была совершенно голой.

Она убрала руку и поцеловала меня.

— Ты меня уже любишь, — шепнула она, оторвавшись. — Просто, может быть, ещё этого не знаешь. Но сейчас ты всё поймёшь…

За окном стояла сибирская ночь, хоть и первомайская, но ещё холодная. В открытую форточку лился свежий ночной воздух. В окно заглядывала луна, посылая свои белые лучи, как лазутчиков. Она хотела всё знать и видеть. Я тоже. Я тоже хотел всё видеть, поэтому отбросил одеяло в сторону. Элла улыбнулась и тряхнула головой.

— Я же говорила, — шепнула она, раскидывая по плечам чёрные волосы. — А ты не верил. Тебе понравится. Я постараюсь.

Утром меня поднял звонок в дверь. Я посмотрел на часы. Ёлки… Семь утра. Кого там принесло? Я подобрал валяющееся на полу покрывало, завернулся в него и прошлёпал в прихожую.

— Кто там? — спросил я через дверь.

— Майор Закирова.

Ух-ты… Не ко времени, блин. Надеюсь, настроена она была не на нежности… Я открыл и отступил назад. Ирина была в форме, подтянутая и свежая.

— Ну и видок, — покачала она головой.

— Ты чего, — нахмурился я, — в ресторан меня пригласить хочешь?

Она осмотрела меня с ног до головы.

— Нет, не до ресторанов сейчас. У меня к тебе вопрос. Снова. И, признаюсь, это начинает раздражать. Ответь мне, Жаров. Где ты был двадцать девятого апреля около двадцати часов вечера по московскому времени?

Я пристально посмотрел на неё.

— Ну? Есть у тебя алиби? Только давай без таких глупостей, как в прошлый раз.

— Надо подумать, — почесал я в затылке.