— Идем, Саммер? — потянул меня Уэйд. — Вечером вернешься сюда с Эви.

— Подожди минуточку, — попросила я и кинулась вперед, начала обходить всех собравшихся.

Как только я достигла ступенек к сцене, закончивший с поздравлениями Его Светлость принялся спускаться.

Мой наметанный врачебный глаз отметил, что движения приносят ему боль, но для остальных мужчина оставался бодр, весел, неутомим.

— Доброго дня, Ваша Светлость, — обратилась я.

Почувствовала, как люди, кто находился поблизости, сосредоточились. Подслушивали, делая вид, что изучают носки собственных туфель.

— Здравствуйте, леди Мэтисон, — отозвался он, меняя тон на какой-то утомленный. Вот же зараза. — Почему вы еще не в госпитале? Приходите сюда вечером, леди Уоррен, — он показал на Дейзи и ее верную свору, — все чудесно украсили. Отлично проведете время.

— Да-да, — отмахнулась я, явно поторопившись. — Ваша Светлость, простите за наглость. Я заметила, что у вас есть некоторые проблемы со здоровьем. Поверьте, я могу помочь. Если вы зайдете ко мне...

— Хватит, леди Мэтисон, — перебил меня господин Бриленд. Глаза у него недобро блеснули. — Вы, вроде, приехали из столицы?

— Да, — я растерялась.

— Вы аристократка, учились в главной лекарской академии, у вас блестящие результаты. Я верно говорю?

— Да, — кивнула, ощущая подвох.

— Почему же вы позабыли про вежливость и этикет. Вас хорошим манерам не учили? У меня нет никаких проблем, леди Мэтисон. А теперь, будьте так сказочно добры, — он меня пододвинул. Меня? Пододвинул. Убрал с пути. Спасибо и на том, что не оттолкнул. — Дайте пройти.

Ох, так я не позорилась никогда в жизни.

Проводив взглядом герцога, поймала на себе сотни осуждающих выражений. Толпа разгневалась, все хмурились, а со сцены Дейзи Уоррен шепотом вещала, что новенькая потеряла всякий стыд.

Я краснела, бледнела, едва не заплакала одновременно.

Меня спас Уэйд, вытянув за руку и растолкав всех окружающих.

— Саммер, зачем? — недоумевал он. — Ты не его целитель.

Мы отдалились от главной площади, и помощник Бриленда вел меня к месту работы.

— Я хотела помочь, — плаксивым тоном отзывалась я. — Я же не слепая, вижу, что ему больно.

— Саммер, эта проблема очень давняя. И Александр не стремится объявлять ее во всеуслышание. Роберт делал попытки помочь. Другие лекари тоже его осматривали. Как ты полагала? Придешь, предложишь свои услуги, и Его Светлость проникнется? Обнадежится?

— Да, примерно так.

— Тогда спешу тебя расстроить. Его Светлость страдает от болей в мышцах. Движения даются ему тяжело. И это длится несколько лет. Летом он ощущает себя сносно, в холодные периоды почти не выходит, чтобы не показывать хворь. А ты... — мужчина звучно вдохнул, — Саммер, ты же и сама аристократка. Да ты его едва не опозорила.

— Прости? — надеялась, что мне послышалось. — А в чем позор? Что герцогу больно?

— Что он слаб, упрямая твоя голова. Он не может себе позволить подобного. В глазах жителей он скала. Да они молятся на него, а не своим богам. Знаешь, что в Лавенхейме было раньше, пока правил его отец?

— Что?

— А ничего. Ни торговли, ни предприятий, ни работы. Страшная глушь с преступностью. Это Александр здесь во всем разобрался, устроил праздники, вдохнул жизнь. А мог просто почивать на лаврах землевладельца.

— И все же он страдает, — твердила я упрямо.

— Если он не обращается, значит, это не твое дело, — заключил господин Блэк, подводя меня к двери госпиталя. — Саммер, я серьезно. Забудь о проблемах Его Светлости. Он у тебя никогда помощи не попросит.

Если Уэйд полагал, что меня его слова успокоят, то они больше раззадоривали. Не попросит? И ладно. Не нужна помощь? Хорошо. Разберусь в его недуге сама, чтобы успокоить душу перфекциониста. Не идут во врачи другие. Мы все в какой-то степени страдаем идеальным мышлением. Нам важно и признание, и доведение дел до конца, и правильный диагноз.

В дверях меня встретила радостная Эви. На секунду она сморщилась, но вновь вернулась улыбку на лицо.

— Саммер, можешь отдыхать. К тебе пациентов нет.

Складывалось впечатление, что девушка словно закрывает приемную от моих глаз. Я поднялась на цыпочки, чтобы рассмотреть, что творится за ее спиной.

Перед стойкой сидело немало людей, кто-то пришел с детьми, кто-то кашлял, прикрывая рот. Я вошла в свой кабинет и переоделась в халат. А когда вышла, громко произнесла:

— У меня нет очереди. Можно проходить ко мне.

Искренне надеялась, что уставшие посетители ринутся и в мою сторону. Боги, я ошибалась. Никто не шелохнулся, все сделали вид, будто меня нет.

— Я свободна, можно проходить, — поерзала дверью.

И снова никакой реакции.

— Это та, кто сказал, что Его Светлость болен? — шепотом спросила сидящая на кресле женщина.

— Ага, и чему только их в академиях учат, — ответила ей другая. — Вот раньше...

Сжав ладони в кулаки, предпочла не слушать дальнейшую беседу. Плохое настроение, которое я старалась подавить на пороге, вернулось, развернулось в большем объеме.