Воздушный, со множеством окон, открывавших вид на цветущий сад. Уютная обстановка с провинциальным, деревенским налетом. Занавески из тюля, с вышивкой, всюду пледы, разноцветные подушки, полосатые коврики. Добротные, деревянные полы. Мило.

На первом этаже расположилась прихожая, довольно широкая кухня со всем необходимым, включая чай, печенья, закуски. Мне и обед, плавно переходящий в ужин, принесли.

Добралась до помещения, которое я про себя назвала гостиной. Там стояли стеллажи с книгами. От восторга я едва не закричала.

Стеллажей было множество, и возвышались они до потолка, были буквально забиты печатными сокровищами, пахнущими стариной и мудростью.

На втором я нашла спальню, гардеробную и ванную комнату. К моему неудовольствию, горячая вода отсутствовала. Никто не посчитал нужным поставить в комнате заезжей лекарши нагревающий артефакт. Впрочем, я все равно обрадовалась, что воду хотя бы не придется таскать из пруда.

А еще на втором этаже я обнаружила очаровательный балкон. Кто-то заботливый водрузил туда столик и два стульчика. Именно за ним я буду пить кофе по утрам.

Разобранные вещи висели на плечиках, а мои предметы туалета разложили в ванной комнате. Я не сомневалась, что приказ отдал Уэйд.

Освежившись, выбрав книгу, не могла отказать себе в удовольствии, чтобы не поужинать на свежем воздухе. И погода была прекрасной. Теплый летний ветер приятно холодил плечи, раздавалось стрекотание сверчков, кваканье лягушек. Местное солнце постепенно заходило за горизонт.

Наконец-то я расслабилась, откинулась на спинку кресла и погрузилась в любовный роман, периодически теряя вилку с едой из своего поля зрения.

Специально не выбирала для чтения чего-то сложного, требующего осмысления. Хотелось посмотреть, а чем в этом мире увлекаются молодые барышни. И как я успела ранее заключить, местные жительницы ничем не отличаются от моих.

Героиня, как водится, была робкой, невинной, очень красивой и попавшей в беду. Главный герой и предмет восхищения в глазах героини отличался крутым нравом, мрачностью и загадочностью. Совсем как Его Светлость.

Я усмехнулась и подняла взгляд на окрестности. И не зря, потому что вдалеке, на фоне главного дома в поместье заметила одинокую фигуру, облаченную в черное.

Нетрудно было догадаться, что прогулку совершал сам Александр Бриленд. Выправка, строгий шаг, медленные движения. Рядом с ним бежало несколько псов какой-то известной породы, но я не разбиралась в разведении собак. Лицо мужчины, как бы я ни старалась, я разглядеть не могла, но и не очень-то усердствовала.

Он дошел до огромного, по моим крестьянским меркам, грандиозного фонтана и уселся на холодный мрамор. А потом... Я поверить не могла, он оглянулся по сторонам, скинул ботинки и перекинул ноги, опуская их в воду. Вода засияла голубым светом.

Кажется, мои догадки не беспочвенны. Да и их беседа с господином Уорреном из головы не выходит. Его определенно мучает боль неясного происхождения.

Но я-то врач, и не абы какой, как рассуждает противный Роберт. Он считает, что у меня не хватает практики, понятия не имея, что я успела поработать, просто не в этом мире.

Но странно, что целитель не выяснил причин. Миалгия успешно лечилась в Брекенридже, полагаю, и господин Уоррен знал, как поставить диагноз. Или все-таки не знал?

Впечатление о лекаре было отвратительным. Казалось, что он закоренел в своих древних установках, не изучает новое, не использует новейшие методы лечения.

Мне бы одним глазком взглянуть на медицинскую карту Его Светлости. Подозреваю, что там найду ответы на свои вопросы. Жаль, что это практически невозможно.

В госпитале я потянулась к папкам Уоррена, чтобы пролистать несколько дел, но Эви мгновенно вырвала из моих рук пергаменты. Заявила, что Роберт не простит ей подобного попустительства.

Убедившись, что предположение верное, и меня не преследует профессиональная деформация, когда врач везде видит болезни, я решилась на отчаянный поступок. Но малодушно отложила его на утро.

Видит вселенная, герцог прожил со своей бедой некоторое количество лет, проживет и до следующего дня, а я безумно устала. Мне и книга перестала нравиться, потому что фантазия разыгралась не на шутку, и образ главного героя прочно закрепился за Брилендом.