Свободная рука Ареса обхватывает мое плечо, и он крепко сжимает его, наши руки все еще переплетены на его коленях. Я боюсь даже взглянуть на него, опасаясь, что на его лице будет написано счастье. Пять месяцев… Это значит, что он переспал с ней за несколько дней до нашей свадьбы. Или вскоре после. Я резко прикусываю губу, изо всех сил стараясь контролировать дыхание. Я чувствую, как в груди поднимается паника, грозящая захлестнуть меня. Неужели он мне изменил?

Арес отпускает мою руку и хватает свой телефон. Он начинает печатать, прежде чем сделать звонок.

— Мне нужен врач, — отрывисто произносит он. — Пришлите врача ко мне домой в течение следующих десяти минут.

Глаза Ханны расширяются.

— Ты мне не веришь? — спрашивает она, потрясенная.

Арес натянуто улыбается.

— Просто подстраховываюсь, — объясняет он. — Если ты носишь моего ребенка, важно, чтобы мы проверили твое здоровье, не так ли? Особенно если это действительно беременность с высоким риском.

Его пальцы чертят круги на моем плече, несомненно, пытаясь успокоить меня, но ничто не может успокоить мое колотящееся сердце. Как она могла забеременеть? Что это значит для нас? Мысли крутятся в голове, и я изо всех сил пытаюсь побороть головокружение. Сейчас я не могу позволить себе паниковать. Я вижу, как жизнь, которую я хотела с Аресом, ускользает, а Ханна снова влезает в нашу семью и душит меня.

Приходит врач, и я поднимаюсь на ноги, с нетерпением ожидая, когда же мы перейдем к сути дела. Неужели надежда на то, что она не беременна, делает меня ужасным человеком? Мы с Аресом наконец-то обрели настоящее счастье, а это… это разлучит нас. В последние несколько месяцев было практически невозможно сосредоточиться на своем браке и искать свое собственное счастье. Насколько сложнее она сделает это для нас, когда появится ребенок?

— Рейвен, — говорит Арес и тянется ко мне. Он кладет руки мне на плечи и крепко сжимает. — Я твой, несмотря ни на что. Нет ничего такого, через что мы с тобой не смогли бы пройти, и это не изменится.

— Как это не изменится, Арес? — спрашиваю я в смятении. — Это ребенок. Невинная жизнь.

Он гладит меня по щеке и кивает.

— Да, это так. Но давай делать по шагу за раз, хорошо?

Он думает, что она лжет, но я знаю, что это не так. Ханна слишком умна, чтобы сделать что-то подобное. Я сажусь, пораженная, когда в палату входит доктор с мрачным выражением лица. Он смотрит на Ареса и кивает.

— Она на пятом месяце беременности. Ребенок здоров, но мать находится в слишком тяжелом состоянии. Ее мучают тревога и бессонница. Ее кровяное давление тоже гораздо выше, чем мне хотелось бы. Вам нужно будет хорошо о ней позаботиться.

Я смиренно смотрю на свое обручальное кольцо. Она сказала, что в конце концов он вернется к ней, и она была права. Как мать его ребенка, от нее никуда не деться.

Что это значит для нас? Будет ли этот ребенок моей племянницей или племянником и моим пасынком? Будем ли мы совместно воспитывать ребенка? Или… захочет ли он дать их отношениям еще один шанс ради их ребенка? Я знаю, как много для него значит семья. Он не хотел бы, чтобы его сын или дочь росли в неполной семье. Он не смирится с тем, что сможет видеться с ребенком только по выходным.

— Рейвен?

Я поднимаю глаза и вижу, что доктор вышел из палаты. Как долго я уже сижу на диване, запертая в своих мыслях?

— Где Ханна?

— Она лежит в гостевой комнате. — Арес опускается на колени перед диваном и хватает меня за руки, крепко прижимая к себе. — Ты в порядке?

Я смотрю ему в глаза и заставляю себя улыбнуться.

— Поздравляю, — говорю я, мой голос срывается. — Ты станешь отцом. — Я сглатываю свою печаль и тяжело вдыхаю. Я мечтала когда-нибудь сказать ему эти самые слова, но тогда беременной была бы я. О семье с Аресом я только начала мечтать, а она словно украла еще одну мою мечту.

Я выдергиваю свою руку из его руки и скрещиваю руки, глядя в окно позади него, мое сердце обливается кровью.

— Ты изменил мне, Арес?

Он проводит рукой по моей щеке и поворачивает мое лицо к себе.

— Нет, — говорит он, глядя мне в глаза. Он выглядит таким же измученным, как и я. — Никогда. И я никогда не буду. Это ничего не изменит для нас, если ты сама этого не захочешь.

Я смотрю на него, вглядываясь в его острую челюсть и прекрасные зеленые глаза. Будут ли у его ребенка его глаза? Его улыбка?

— Дай мне момент откровенности, Арес. Ты хочешь, чтобы это изменило наши отношения? Ты так говоришь, потому что хочешь, чтобы я оказалась сильнее и ушла? Ты просишь меня сделать то, что ты не сделаешь, чтобы не чувствовать себя виноватым за то, что выбрал своего ребенка и его мать, а не меня?

Его глаза расширяются, и он хватает меня за обе руки.

— Момент откровенности, — отвечает он. — Я молча молюсь, чтобы ты сказала мне, что это не влияет на нас, и что мы найдем способ пройти через это вместе. Я так гордился тобой за то, что ты устояла и отгородилась от Ханны, а теперь мы вынуждены принять ее в нашу жизнь в таком виде, который мы оба считали немыслимым. Я боюсь причинить тебе боль, попросить слишком многого. Я не знаю, как правильно поступить, поэтому мне нужно, чтобы ты мне сказала.