Я поворачиваюсь и прижимаю руки к его груди, страх, которого я никогда раньше не испытывала, диктует мои движения.

— Арес, — шепчу я.

Мой голос словно заставляет его выйти из оцепенения, в котором он находился, потому что он делает шаг от меня и проводит рукой по волосам.

— Ложись спать без меня, — говорит он, его голос тверд.

Я киваю, мои мысли кружатся в голове, пока он уходит. Наверное, он пытается дать мне возможность уединиться, но это не то, чего я хочу.

Однажды я сказала одной из своих близких подруг, что если я когда-нибудь увижу, что у меня есть шанс с мужчиной, которого я люблю, я отдам за это все силы и буду сражаться грязно, если придется. Вот оно. Это мой шанс.

Глава 23

Рейвен

Меня разбудил звук стука, и я моргнула, дезориентированная, опустив взгляд на Ареса рядом со мной. Я не думала, что мы когда-нибудь окажемся в таком положении… проснемся вместе, женатые.

Раздается еще один стук в дверь, и я сажусь, позволяя простыням сбиваться вокруг моей талии.

— Арес, — пробормотала я.

— Хм? — Он лениво моргает и поворачивается ко мне, вздыхая, когда его глаза открываются. — Рейвен, — мечтательно шепчет он. Его глаза неторопливо блуждают по черной кружевной ночнушке, в которую я одета, и на мгновение задерживаются на моей груди. Он пришел в постель только после того, как я заснула, и я совсем не была уверена, что он окажется рядом со мной этим утром. Я бы не удивилась, если бы он провел ночь на диване. Ему было нелегко держать меня в своей постели, когда ему нужна моя сестра.

— Арес, милый, — зовет Донна. — Там… там кто-то у входа.

Я напрягаюсь и опускаю глаза.

— Ханна, — шепчу я. Меня охватывает чувство вины, за которым следует сильный стыд. — Что мы ей скажем? — спрашиваю я, и голос мой дрожит.

Арес садится и поворачивается ко мне, обнажая голубую клетчатую пижаму, в которую он одет. У Ханны такая же. От одного его вида мне становится не по себе. Он надел их, потому что скучает по ней, или же она так глубоко засела в его жизни, что он не может расстаться с тем, чем они были?

Арес смотрит на меня с минуту, несомненно, замечая мое беспокойство.

— Что ты хочешь, чтобы я ей сказал?

Я опускаю взгляд на свои руки и глубоко вдыхаю, прежде чем заговорить.

— Я хочу, чтобы ты сказал ей то, что сказал мне у алтаря. Ты сказал мне, что отдашь мне всего себя, Арес. Я прошу тебя сдержать это обещание. Я знаю, как сильно ты ее любишь, но я не позволю тебе обманывать меня — и не позволю тебе опозорить меня. Я требую уважения, которое мне причитается как твоей жене, уважения, которое ты проявил бы к Ханне, если бы она не бросила тебя вчера у алтаря.

Он отводит взгляд и резко кивает.

— Понял, — просто говорит он. Я удивленно поднимаю глаза и вижу, что он ободряюще улыбается мне, как будто читает страхи, которые я так старательно пытаюсь скрыть.

— Давай собираться, — говорит он мне. — Она захочет поговорить с нами обоими, я уверен. Я оставлю тебя в ванной комнате, а сам отправлюсь в ванную в нашем спортзале.

Я киваю и выскальзываю из кровати, в голове проносится тысяча разных тревог. Я не хочу видеть их вместе. Каким-то образом я существую в этом вымышленном мире, частью которого Ханна не является. Я убеждала себя, что смогу обогнать ее и что мне удастся занять ее место.

Я знала, что не смогу бежать вечно.

Выйдя из гардеробной, я с удивлением обнаруживаю, что Арес сидит на своей кровати, прижав полотенце к мокрым волосам. Я думала, он уйдет поговорить с Ханной наедине, но вот он здесь, ждет меня.

Его глаза блуждают по платью, которое я надеваю, а потом он отводит взгляд.

— Готова? — спрашивает он, вставая.

Я качаю головой.

— Нет, — признаю я. Я знаю, какая у меня сестра. Она всегда была талантливой актрисой, и даже я не могу противостоять ее мастерству. Я боюсь, что моя решимость рассыплется, как только я встречусь с ней лицом к лицу.

Арес улыбается мне, но улыбка не достигает его глаз.

— Все будет хорошо. Пойдем.

Я киваю и следую за ним в гостиную, где меня ждет Ханна. Она вскакивает со своего места и бросается к Аресу, чтобы заключить его в объятия. Он крепко обнимает ее, его глаза закрываются, а в выражении лица проступает чистое мучение. Очевидно, как сильно он по ней скучал, и я никогда не чувствовала себя более незваным гостем, чем в этот момент.

— Скажи мне, что это неправда, — умоляет она, ее голос дрожит.