Единственное, чего я смог добиться это повредить скользящими визор и шлем Фенрира. И то по его глупости. Он сам высунулся на рожон со своей позиции. От поврежденной аммуниции капитан волков избавился, но в дальнейшем играл уже более осторожно.

Нужно было менять тактику. В моей памяти все поле боя проецировалось трехмерной моделью с фигурками игроков.

Слева, на подступе к площади, Янина, справа Фенрир на мосту у парапета за статуями, третий в костюме ангела ошивается позади, еще один вдали за алтарем контролирует широкий ракурс винторезом, а пятый прячется на нижнем ярусе, постреливая из-за него изредка. Также повсюду расставлены растяжки, мины и прочие ловушки.

Разум просчитывал варианты подступов.

Блин, я пока не видел надежных путей. Сеть их огня была слишком плотной, сочетая как мощные прицельные выстрелы, так и широкомасштабные атаки по площади.

И, кстати, сейчас кто-то из них простреливал ворота, угрожая даже здесь достать меня. Я в ответ тоже изредка постреливал на ту сторону. Авось зацепит кого-нибудь.

Внезапно из-за ворот раздался удивленный женский голос:

— Трилл, это ты?

Янина что ли спрашивает? Других женщин у волков нет. Получается, она. Вот только вопрос странный: «В смысле я?». Конечно, это я.

— Да, это я, — крикнул я, усилив голос встроенным в шлем модулятором.

Обстрел с той стороны стих. Я тоже прекратил тратить патроны.

— Ты тот самый парень, который играл в ВР-тетрис против Гамадзюбы на деньги?

— Мм… Да, припоминаю. Я действительно играл в тетрис на деньги. И да, там была одна жаба, которая много раз проиграла мне. Так ты, оказывается, она?

— Нет. Я ее подруга, которая вступилась за нее. Неужели ты не помнишь меня?

Я почесал стволом шлем. Поднапряг память, силясь вспомнить эту девчонку. Но, как назло, никакая Янина мне не приходила в голову.

За несколько месяцев пребывания в этом мире в моей жизни произошло слишком много насыщенных событий. В основном они были связаны с конфликтами не на жизнь, а на смерть, из-за чего все более незначительные события отходили на второй план, смазываясь на их фоне.

И хоть у меня был навык Эйдетизма, который дает безупречную память, но… этот навык был получен после игр в тетрис. То есть благодаря нему я вплоть до количества пуговиц на одежде мог вспомнить любых людей, которых встречал после его получения, но не до.

Может ли быть так, что эта Янина повстречалась мне до обретения Эйдетизма?

— Блин, извини, малышка. Вот хоть убей, но я тебя совсем не припоминаю, — в конце концов сказал я.

— Девушка в радужном костюме. Ну?! Я еще тогда в тебя иллюзорными блоками стреляла.

Иллюзорные блоки? Хм… Нет, не припоминаю.

— Трилл, так ты знаком с легендой Стального шторма? — удивлённо спросила в передатчике Ингрид.

— Янина, ты знаешь Трилла? — одновременно с ней воскликнул Фенрир.

— Нет! — затряс я головой.

— Да! — уверенно ответила Янина.

Че?!

Блин, ну если она уверена, то… Я поджал губы. Тогда я был брутальным мужчиной, излучающим животный магнетизм. Такого любой женщине будет трудно забыть, а это значит, что, возможно… она права.

Я конечно могу с помощью навыка телепатии поковыряться в собственной голове и вспомнить ее, но не думаю, что это сейчас важно для меня… Зато вот в отличие от Янины, я обратил внимание на кое-кого другого.

— Фенрир, — протянул я с ухмылкой, встав таким образом, чтобы просматривать его через тонкий просвет в воротах. — Вижу, ты тоже здесь. Волчара вшивый, ты когда деньги вернешь?

— Какие деньги, Трилл, ты ничего не путаешь? — пробасил капитан Стальных волков.

Черт, неужто волчок решил с меня пример брать, включив забывчивость?

— Какие-какие, тридцать шесть миллионов, на которые у нас смарт-контракт заключен. Ты занимал у меня, чтобы оплатить входной взнос на игру против меня в серии матчей «Отстаивая честь».

— А, так ты про эти деньги. Так еще срок возврата не наступил же. Я их через год только должен отдать.

— Да, но знаешь что. Я тут подумал, что готов простить тебе долг, если ваша команда сейчас сдастся мне.

— Трилл, ты угараешь? — расхохотался Фенрир. — Мы первые в рейтинге. Считай, гарантированно проходим отборочные. И, попав в топ-16 турнира, каждый из нас получит минимум по шестьдесят миллионов. А ты сейчас предлагаешь мне, как последнему идиоту, ради жалкой тридцадки отказаться от этих денег?

— Согласен, шансы у вас неплохие, но то, что вы пройдете в турнир, еще не факт. Тридцать шесть миллионов — очень большие деньги, которые просто так не достанешь. Я сделал тебе очень хорошее предложение.