Я заняла первую парту, потому что кроме меня здесь больше никого не было. Пока рассматривала карту, висящую прямо передо мной, потихоньку подтянулись и одногруппники.

Хлыщ Соммерс горделиво пыхтел, что уже много лет знаком с профессором А второй, имени которого я не запомнила, уже занялся изучением учебников, лежащих на столах.

Как бы там не было, но тот молодой и энергичный мужчина, который вошел вместе с нашим ректором, а по совместительству куратором, никак не походил на роль профессора. Слишком уж ярким и симпатичным персонажем был.

Я окинула взглядом обоих мужчин и попыталась сравнить. По сути, в них было только одно общее — рост. На этом совпадения заканчивались. Аргейл все же казался мощнее и сильнее красавчика-артефактора, но и тот не был лишен мышц и прочих рельефов, которые угадывались через рубашку и пиджак.

— Приветствую вас, адепты, — громко произнес ректор. — Я лично пришел, чтобы представить вам моего старого товарища и личного королевского артефактора профессора Эрика Грантербера.

Наша пятерка притихла, а я снова попала в плен глаз Ксандра Аргейла.

19

Артефактор оказался очень даже интересным товарищем. После представления он медленно прошел в центр аудитории, а затем взял один из коробов, которые стояли у стола, и высыпал на пол его содержимое. Я даже привстала со своего места, чтобы получше рассмотреть, что же там такое эдакое и интересное. Но это были обычные камушки. Да, красивые, да причудливой формы, но совершенно обыкновенные.

Ректор отошел на пару шагов назад, чтобы не мешать работе маэстро. Он занял место в самом углу возле двери. Тень упала на его лицо, в то время как на глаза легла полоска света, придавая какое-то мистическое зрелище.

— Итак, я — Эрик Грантербер, — кивнул нам мужчина. — И я терпеть не могу, когда ко мне обращаются по званию, специальности или прочим почестям. Да, каждая регалия была заслужена силой, умом, частично удачей, но я даю, и вам шанс отличиться. Право называть меня по имени можно заслужить, как и отличную оценку. Первому это удастся тому, кто найдет среди этих камней артефакт.

Мужчина обладал мощной энергетикой. Его расслабленная поза, манера приятельского тона и легкая улыбка в уголках губ располагали к себе. Светлые волосы были в легком беспорядке, после того как он взъерошил их, но зеленые глаза смотрели на нас без особого интереса. Что-то в нем мне казалось отдалённо знакомым.

Поправив на носу с горбинкой очки, Соммерс поднял руку. Профессор кивнул ему, разрешая обратиться.

— Но мы зельевары, — поспешил напомнить парень.

Эх, зря он так. Вот чуяла моя попа, что это произведет эффект красной тряпки для быка.

— Интересно, почему меня должно это интересовать, — показательно и наигранно удивился преподаватель. — Есть еще желающие попытать удачу?

Если такие и были, то не среди нашей пятерки. Поэтому я решила просто порассматривать камушки. Их названия, если и были мне знакомы, то только смутно. Да я в жизни хризолит от изумруда не отличу. Максимум — они оба зеленые.

Все камни были так похожи на настоящие, кроме двух. Было в них что-то... неправильное. Как будто бы это не природные материалы. Это было сложно объяснить словами, только на уровне интуиции.

Вдруг поднял руку кто-то из позадисидящих меня парней. Грантербер кивнул и тот вышел вперед. Он был невысоким и коренастым, производящим впечатление своего "в доску". Одногруппник долго водил руками над горсткой, легко касаясь воздуха над каждым камушком.

— Марфин, есть ли у Вас предположения?

— Разве что предположение, — промямлил адепт, беря в руки красивую, яркую и солнечную каплю.

Это был янтарь. Даже мне это было понятно. У моей бабушки был очень похожий гарнитур, который она частенько надевала, чтобы прогуляться вечером в сквере со мной под руку. Это было так давно...

Все это время меня не покидало ощущение, что ректор прожигает во мне дыры. Его взгляд был хмурым и изучающим. Право, если постоянно таким образом смотреть на людей, то глядишь и морщины поползут по лицу раньше времени.

— Поздравляю.

— Я угадал? — с восторгом просиял адепт.

— Нет. Но ты предпринял попытку, в отличие от остальных.

Это было обидно. Очень. Упрямо вздернув подбородок, я подняла руку. Если и лажать, так красиво, по-нашему.

— Неужели нельзя дождаться конца пары, чтобы отлучиться в туалет? — от профессора повеяло снобизмом. А я сразу же оглянулась, не понимая, ко мне ли он обращается. — Да-да, я к тебе обращаюсь, милашка, которая решила, что может учиться в академии за красивые глазки.