— Маргет, все дела на сегодня для Вас я отменяю. Можете быть свободны, — этот вкрадчивый и спокойный тон словно лезвием прошелся по моим натянутым нервам.

Хотелось спрятаться под стол и не вылазить еще пару лет пока забудется мой опрометчивый поступок. Но, что я могла поделать, если рефлексы работали быстрее скорости мысли?

Женщина захлопала ресницами, сглотнула и попятилась назад. Она была на столько растеряна, что даже позабыла закрыть дверь. Ректор, оттолкнувшись от стола, плавной походкой прошелся по кабинету, а потом аккуратно закрыл дверь. Махнув рукой, он что-то прошептал и ручку объяло пламя, которое не гасло.

— Так нам никто не помешает, — проговорил он. — А теперь продолжим. Я хотел всего лишь навсего тебя предупредить, что слова имеют огромную силу. А подобное высказывание могут воспринять как предложение к более тесному контакту.

Я кивнула. Никогда не придавала этому значению и зачастую молола языком, не задумываясь о последствиях. В моем мире это было частой практикой. Такая была не я одна, все наше поколение. Но этот мир подразумевал не только новые правила, но и тщательную работу над собой.

— Вы правы. Простите.

— Тогда вернемся к делу, — он обратил на меня свои ясные глаза и волна мурашек пробежалась по позвоночнику. — Предлагаю опробовать свои силы на чем-то большем, чем просто камни.

Фыркнув, я закатила глаза. Так и знала, что спокойной жизни не видать мне на этом свете. Мало того, что этот образчик мужественности и превосходства будил во мне не самые приличные желания, так он еще и поучать меня будет. Тяжело вздохнув, в споре с самой собой победил разум, кричащий, что нужно брать всё, в том числе и знания. А кто лучше ректора меня чему-то сможет обучить.

— Я готова.

Ректор протянул, сжатые в кулаки руки вперед, почти к самому моему носу. Я следила за его движениями, надеясь, что сейчас он покажет фокус. Нервно покосившись на дверную ручку, поняла, что она все еще горит. Пламя лизало металл, но не плавило.

— В какой из рук я спрятал птицу?

Что? Птицу в руке? Он о журавле в небе или синице в руке?

— Вы шутите?

— Я похож на шутника? — Ксандр Аргейл посмотрел на меня совершенно серьезно.

Серо-голубые глаза были сосредоточены, а мышцы его рук напряжены. Я снова посмотрела на его кулаки, ломая голову над его вопросом.

— Тут? — наобум ткнула пальцем в одну из рук.

Он раскрыл ладонь, и та оказалась пуста, в то время как в другой расцвело огненное нечто, из которого родилась птичка. Маленькие оранжевый птенец напоминал мне сказочную жар-птицу, точнее ее малыша.

— Ты думала, не делай так больше.

— Мне не следует думать? — изумилась, пораженная его словами.

— Не думай, когда используешь силы. Скорее всего, как и у всех молодых девушек твоя голова полна пустых, но отвлекающих мыслей, которые не дают сосредоточиться на деле. Просто отбрось их.

Это он о моих тараканах в голове? Никуда я их выписывать не стану. Они давно и надолго прописаны на своей жилплощади.

Хотелось обидеться, развернуться и уйти, но я не могла. И ректор это отлично понимал. Казалось, что он видит меня насквозь. И даже знает о моей симпатии к нему, что было бы очень плохо.

— Вы не знаете, как я жила, с чем мне пришлось столкнуться в жизни. Отбросить мысли не так-то просто. Но... я постараюсь.

Передо мной снова появились два кулака Ксандра Аргейла. Я постаралась вспомнить, как в детстве мы всем двором играли в "стаканчики", когда под один из них прятался небольшой попрыгунчик или конфета, а потом стаканы тасовались между собой очень быстро, чтобы сбить с толку игрока. Я любила в них играть, особенно из-за того, что чаще всего мне везло.

Прикрыв глаза, я протянула свою ладонь и коснулась руки ректора. Мелкие проказницы-мурашки запищали от радости близости симпатичного мужчины, но я быстро заткнула им рот и напомнила, что это мой куратор и ректор академии, в которой мне предстоит учиться. Надеюсь, что недолго.

— Как ты это делаешь? — удивленно спросил ректор и я распахнула сомкнутые веки.

Передо мной парил цветок. Прямо в воздухе. Правда растение было весьма специфическое. Оно поплыло и аккуратно поставилось мне на раскрытую ладонь. Кактус уж никак не сочетался с романтичностью. Так что рановато было примерять подвенечное платье.

— Это кактус?

— Именно, — восторгу мужчины не было предела.

— Спасибо, — задумчиво проговорила, не зная, как реагировать на столь необычный презент.

Хотя чего мне жаловаться, если только мальчики-одноклассники на восьмое марта дарили мне тюльпаны. В университете, повзрослевшие парни ограничивались шоколадкой и скупыми поздравлениями. А кактус, говорят, достаточно сложно убедить зацвести.

— Это поразительно, — казалось счастью ректора не было предела.

Неужели он считал меня на столько бесперспективной.