– Если вы про шиш с маслом, то про него я уже знаю! Простите, но работа у меня такая. Слышал я ваш разговор с принцем Вейнаром. Но вы того, не сильно расстраивайтесь. Все они такие, эти лорды, что горные, что приморские, что озёрные! Только один ваш батюшка, человеком и остался! А остальные… Эх! – махнул рукой старик.

– Идём же! – величаво провозгласила Фей и стремительная, и целенаправленная, как посланная убивать стрела, не пошла, но ветром понеслась в трапезную.

Лицо у девушки было решительное. Глаза, устремленные вперед, словно два сверкающих на солнце сапфира.

Всё это время наблюдавший за Фей и дворецким из-за угла под отводом глаз Вейнар усмехнулся.

«Что-то мне подсказывает, что ночевать нам на конюшне. И это ещё в лучшем случае!»

И кто знает, возможно, именно так бы оно и было. Поскольку как ни мудр и рассудителен был лесной король, далеко не факт, что он сумел бы справиться со своим разочарованием. Тем более, в свете того, что уже и нечаянный приезд делегации Приморского королевства оживил в его сердце умершую было надежду.

Но снова раздался звук рога. И означать это могло лишь то: что в замок лесного короля снова пожаловали гости.

Несшаяся стрелой в трапезную Фей резко затормозила и метнулась к ближайшему, выходящему во двор, окну.

«Это не могут быть горные лорды, – убеждала она себя. – Они бы заблудились в такую пургу. Потому что кто угодно заблудился бы в такую пургу».

Вот только пурги больше не было. Она утихла. И по этой причине она чётко и ясно увидела то, что ещё мгновение считала невероятным: к подъёмному мосту в облаках, вздыбленного копытами огромных боевых жеребцов снега, приближалась кавалькада всадников. И их развевающиеся на ветру красно-синие с золотом знамена, громче всяких слов говорили о том, кто именно к ним пожаловал.

Расстояние между кавалькадой и подъёмным мостом быстро сокращалось, но мост по-прежнему никто не опускал.

Что, снова же, громче всяких слов, но теперь уже всадникам говорило, что они нежеланные гости.

Первой реакцией Фей было злорадство: «А вот вам!», но затем она поняла, что мост не просто не спешат опускать, но и не собираются! Не собираются, потому что её отец думает, что приморские лорды приехали с хорошими новостями.

– Я должна его предупредить! И о приморских лордах! И о том, что горные лорды привезли с собой шаманов! – воскликнула она и ринулась было в трапезную. – Да они привезли с собой шаманов, вот почему так быстро утихла пурга! Вот почему они не заблудились!

Фей тоже могла управлять погодой и поэтому не понаслышке знала, сколько сил отнимает успокоить пургу, подобную той, что бесновалась за окнами замка буквально несколько минут назад. Даже, если шаманы расчищали путь всего на пару километров вперед, а именно так они и делали, судя по стене снега позади них, это означало, что с отрядом прибыло не менее пяти шаманов, а скорее всего и все семь, поняла она. По одному на каждую из нас. Осознание того, что их повезут в горное королевство под надзором шаманов – тревожно кольнуло сердце.

Они нам настолько не доверяют? Или же и того хуже, боятся нас? Но почему? Будь мы просто их пленницами, это было бы целиком и полностью понятно, но мы поедем назад их женами, а жена не может использовать свою магию против мужа и его кровных родственников…

Она должна срочно рассказать о своих наблюдениях отцу! Срочно! Лесные боги, как же хорошо, что он распорядился не поднимать для горных лордов мост! Ну хоть какая-то польза от этих приморских трусов. Не зря выходит спасла.

Несмотря на волнение и тревогу, что терзали её сердце и душу, Фей вошла в трапезную с изяществом и величием королевы, чем в который уже раз восхитила проскользнувшего вместе с ней в дверь под прикрытием отвода глаз Вейнара. Что было одновременно и заслуженно, и незаслуженно: с одной стороны, далеко не каждая принцесса смогла б двигаться с такой же величавой грацией, что была присуща Фей, с другой же, будь на то воля Фей, она б влетела в трапезную всполошенной птицей, но… Тогда б матушка, бабушка и тётушка замучили её нотациями, а ей это трио с их хорошими манерами уже и так поперёк горла стояло.

– Ты всё же снизошла до того, чтобы присоединиться к нам, дочь, – не преминула выказать своё неудовольствие поведением дочери Её Величество.

– Фей – моя младшенькая и Её Величество не одобряет того, что я её излишне балую, – с нескрываемыми нежностью и гордостью объяснил дорогим гостям король.

Поймав сияющий взгляд отца, Фей испытала самую настоящую физическую боль.

– Она и моя младшенькая, Ваше Величество. Младшенькая из СЕМИ дочерей, – напомнила Её Величество и укоризненно добавила: – И ко всем ним я строга одинаково.

– А я ко всем ним, для равновесия, одинаково нестрог, – подмигнув дочерям, парировал король.

Не разделявшая царившего в трапезной легкомысленного настроения Фей обвела глазами всех присутствующих и прерывающимся от волнения голосом поинтересовалась:

– Рог… Вы разве не слышали рог?

– Слышали, – кивнул Его Величество. – И мы даже знаем, кого принесло к нашему порогу с метелью и вьюгой, – с улыбкой сообщил он и самодовольно добавил: – Но мы их больше не ждём! И я думаю, они это уже поняли, – сказав это он хохотнул. Улыбки появились также и на лицах сестёр, бабушки, тётки и двоюродных братьев.