Молодой человек, казалось, был взволнован. Он вскочил на ноги и закричал ей вслед:

— Роуз! Вернись!

Но она продолжала бежать, и что-то заставило меня устремиться за ней. Тропинка привела к каменному мосту на высоте примерно десяти футов над взбухшим ручьём. Когда девушка добежала до середины моста, она как будто споткнулась и, перевалившись через каменное ограждение, рухнула в воду. Её полный ужаса крик прервался, когда она погрузилась в стремительный ручей. Я беспомощно смотрел, как её увлекло диким течением, и она исчезла из поля зрения прежде, чем я попытался спасти её.

— Что здесь произошло? — тяжело ступая по тропинке, спросил шериф Ленс, когда через двадцать минут он приехал в ответ на мой срочный вызов. Я послал обезумевшего от горя мужа женщины звонить шерифу, в то время как сам боролся с течением в попытках обнаружить её.

— Женщина упала с моста, — ответил я.

— Она хорошо плавает? Могла ведь выплыть.

— Роуз совсем не умеет плавать, — сказал её муж, едва поспевая вслед за шерифом.

— Дальше я поеду на своей машине, — мрачно произнёс шериф. — Я знаю место, где мы сможем найти её. Ниже по течению в ручье лежит поваленное дерево.

— Вперёд, — сказал я мужу. — Поехали вместе с ним.

— Хорошо.

— Я доктор, — сообщил я кудрявому молодому человеку, когда мы с ним спешили к автомобилю шерифа. — Сэм Хоторн.

— Боб Дюпре, из Шинн-Корнерс.

Это был городок в двадцати милях отсюда.

— Господи, если Роуз мертва, я тоже хочу умереть! Мы женаты всего три года…

— Мы найдём её, — пообещал шериф Ленс, заводя автомобиль и не пытаясь делать какие-либо предположения относительно состояния женщины.

Мы миновали свежую могилу Мэтта Ксавье, и я заметил, что только один из братьев Бушей орудовал там лопатой. Тедди куда-то ушёл, может быть, выпить кофе. Шериф мастерски вёл машину по изрезанной колеями дороге. Боб Дюпре молчал до тех пор, пока мы не добрались до поваленного дерева на краю кладбища.

— Вон она! — закричал он. — Я её вижу!

Я тоже увидел её — чёрные волосы и блузка в горошек ясно виднелись среди сухих ветвей. Пока Дюпре кричал, я покинул машину и побежал вперёд. Я первым вошёл в холодную воду и, цепляясь за поваленное дерево, стал прокладывать путь к телу. Следом за мной шли оба моих спутника, и каким-то образом нам удалось отцепить блузку от ветвей и вытащить женщину на травянистый берег стремительного ручья.

Я бился над ней двадцать минут, пытаясь выкачать воду из лёгких и заставить женщину дышать, понимая, что уже слишком поздно. Наконец, в то время, как шериф Ленс молча стоял рядом, а её муж рыдал, прислонившись к дереву, я произнёс страшные слова:

— Бесполезно. Она умерла.

— Если бы она миновала дерево, то, возможно, с ней всё было бы в порядке, — сказал мне шериф. — Ручей впадает в Утиный пруд и теряет свою силу.

Позади нас Боб Дюпре раз за разом тихо повторял её имя.

— Вы можете рассказать нам, что случилось? — спросил я его.

Но он просто стоял и, утирая слёзы с лица, смотрел на тело своей жены.

Наконец, когда шериф Ленс повторил вопрос, он ответил:

— Я не знаю. Она так хотела поехать на пикник. В прошлом месяце я потерял работу, и она думала, что это может подбодрить меня. Мы выехали из Шинн-Корнерс и прибыли сюда, я думаю, около одиннадцати.

— Кто из вас предложил провести пикник здесь, на кладбище? — спросил я, пока шериф доставал из автомобиля одеяло, чтобы накрыть тело.

— Роуз предложила. Кто-то из друзей сказал ей, как здесь хорошо. Боже…

— Вам не стоит винить себя, — заметил шериф Ленс.

— Мы ели и разговаривали, когда она вдруг встала. Что-то как будто встревожило её, и она побежала по тропинке. Единственным человеком, которого мы видели рядом, был доктор Хоторн. Я ещё подумал тогда, что она приняла его за работника кладбища, который хотел прогнать нас, но это не объясняет причину её бегства.

Шериф повернулся ко мне:

— А что видели вы, доктор?

Я описал всё настолько точно, как смог.

— Она как будто просто споткнулась и упала за ограждение. Но там не было ничего, обо что можно споткнуться. Ровная дорожка. Я сам побежал на мост, и, если бы там была натянута проволока или что-нибудь подобное, то я увидел бы её или почувствовал.

— У вашей жены наблюдались когда-нибудь приступы головокружения, мистер Дюпре?

— Никогда, шериф. Она ни разу даже не падала в обморок, насколько я знаю.

— А как насчёт врагов? — спросил я. — Ревнивый поклонник?