— На этот раз я обещал вам историю про кладбище, — сказал доктор Сэм Хоторн, налив всем немного бренди. — Но без привидений, грома, молнии и ночного мрака. Всё происходило при дневном свете, однако это не делает историю менее загадочной…
Эдвард Хох
Загадка кладбищенского пикника
— На этот раз я обещал вам историю про кладбище, — сказал доктор Сэм Хоторн, налив всем немного бренди. — Но без привидений, грома, молнии и ночного мрака. Всё происходило при дневном свете, однако это не делает историю менее загадочной…
— Весна 1932 года была для всех временем тоскливым, — продолжал доктор Сэм. — Люди теряли работу, предприятия закрывались. Поговаривали даже о революции, несмотря на то, что приближались президентские выборы. В Нортмонте было немного полегче, чем в других местах, но сокращения шли, где только возможно, и даже меня это коснулось.
После десяти лет работы в маленьком офисе рядом с центром города мы с моей помощницей Эйприл укладывали вещи и готовились к переезду. Нортмонтская больница на восемьдесят койко-мест, открытая с немалой помпой в 1929 году, оказалась слишком большой для потребностей города. В результате целое крыло — а это около тридцати коек — было преобразовано в офисные помещения. Руководство больницы предложило мне неплохие условия аренды на первый год, и, с пациентами, не торопившимися оплачивать счета, да и со своими собственными долгами, которые уже начинали расти, я был не в том положении, чтобы отказываться.
Эйприл была полна энтузиазма, потому что новый офис был по площади почти вдвое больше прежнего, но я сомневался.
— Мы будем в двух милях от города. Что уж говорить о больных, которые не смогут приехать к нам, или о тех пожилых пациентах, у которых никогда не было автомобиля?
— Большинство из них, так или иначе, совершают поездки, ну, или вам придётся самому навещать их. И это будет намного проще, чем отвечать на больничные вызовы.
— Полагаю, вы правы, — неохотно согласился я.
Мы въехали в наш новый офис тёплым апрельским утром. Там нас встретил доктор Феншоу, один из администраторов больницы.
— Мы всё перекрасили, Сэм, как вы и хотели.
Это был невысокий человек с писклявым голосом и порывистыми движениями, который лучше бы смотрелся в зале заседаний, чем у постели больного.
— Благодарю, Дэйв. Выглядит прекрасно. Фургон с моей офисной мебелью, должно быть, всё ещё в пути.
— А какой прекрасный вид из окна, — заметил Феншоу.
Я не удержался от сарказма:
— Прекрасный, если вам по вкусу кладбища. А вот некоторым моим пациентам может не понравиться такое напоминание.
— «Весенняя лощина» — это скорее парк, чем кладбище, — не согласился Феншоу, и мне пришлось признать, что он был прав. Это место привлекало даже случайных людей, пришедших сюда для пикника. Из своего окна я видел лишь маленькую группу надгробий, примостившихся между деревьями по бокам извилистых дорожек. В лощине, давшей название этому месту, вдоль скалистого края протекал небольшой ручей. В это время года, когда снег на горе Коббл ещё таял, ручей был шире и глубже, чем обычно. Он катил свои воды через «Весеннюю лощину», как маленькая река.
Мы провели остаток дня, расставляя мебель и обустраиваясь. Эйприл даже поработала сверхурочно, так что мы были готовы принимать пациентов прямо с утра. В наши новые апартаменты заглянул и шериф Ленс, он принёс корзину цветов от своей жены.
— Город этим летом по-настоящему преображается к вековому юбилею, — сказал он нам.
— Мы отмечали трёхсотлетие пять лет назад, шериф. Как может быть в этом году вековой юбилей?
— То была годовщина прибытия в Америку отцов-пилигримов{1}. А сейчас отмечаем дату основания Нортмонта.
— Я подумаю об этом, когда подойдёт время.
Шериф, как обычно, что-то буркнул себе под нос. Потом спросил:
— Вы собираетесь утром на похороны Мэтта Ксавье?
— Я не могу уйти отсюда в свой первый рабочий день, но если дел будет немного, то подойду на кладбище около полудня.
Ксавье — 92-летний старик, который больше не мог цепляться за жизнь, — был одним из пациентов Феншоу.
Утром дел оказалось мало. В основном это были консультации, а не реальные вызовы к пациентам. Незадолго до полудня я увидел похоронную процессию, свернувшую к кладбищу, и решил присоединиться к ней. Мэтт Ксавье был уважаемым человеком, и у меня не было никакого желания игнорировать его похороны только потому, что он выбрал другого врача для решения его проблем со здоровьем.
Заупокойная молитва была недолгой, и, когда она закончилась, могильщики с лопатами — это были два брата Седрик и Тедди Буши — принялись за свою работу. Тедди Буш, младший из двоих братьев и отчасти более медлительный, увидел меня и помахал рукой. Я помахал в ответ и неторопливо пошёл вниз по тропинке, чтобы обследовать новую для меня окружающую местность.
Впереди меня, недалеко от дороги, под распускающимися ивами стоял «Форд-Т»{2}. Я мог видеть парочку, расположившуюся для пикника на траве. До них было футов пятьдесят{3}. Местечко и вправду было довольно приятное. Могил там пока не было, и я не мог винить людей за то, что они выбрали это место. Я видел, что они молоды, примерно моего возраста, и они как раз доедали свои сэндвичи. Но как только я направился к ним, молодая женщина внезапно поднялась, повернувшись ко мне спиной. У неё были чёрные волосы, доходившие до плеч, и она была одета в тёмно-синие брюки и голубую блузку в горошек. Девушка побежала по тропинке.