Ему просто необходимо было видеть её свет. После недолгого общения он возвращался к себе и какое-то время жил спокойно, но потом всё начиналось снова. Он был словно «умирающий от жажды», ему не хватало её тепла и света.

Виктория…именно это имя он кричал, когда ему снова и снова снилась чёрная пустошь, где они с Вэллианом нашли её, когда этот урод Зентйиский сначала спрятал её, а потом не смог к ней пройти и она там чуть было не погибла.

Несколько раз он ходил на Землю, искал ту, кто мог стать второй половинкой, но такой как Вика не находил.

Демон усмехнулся и подумал, что его мать так и не оставляет попыток его женить и каждый раз возвращаясь в свой замок он снова и снова находил «цветник» из потенциальных невест.

Понятно, что всё равно придётся жениться, он должен оставить наследника, причём сильного наследника, иначе мужья сестёр разорвут его земли на куски. Такова натура демонов. Но может быть лет через пятьдесят, когда боль внутри утихнет.

Демон шёл и вспоминал сверкающие гневом глаза императора-дракона Вэллиана. Тот точно знал, зачем лорд Чёрной гряды каждый раз приходит на Центриус. И только Вика всегда радовалась, встречая его: «Вадик! Я так рада!» обнимала, даже не догадываясь, что оба его сердца начинают сбоить.

Так он шёл и уже на подходе к зданию посольства мимо него проехал тёмный возок, в котором явно везли…

— Вика?

Удивлению демона не было предела, потому что, судя по сиянию ауры женщины, находящейся в возке, там была Виктория, его несбывшаяся мечта и императрица Шаррах, супруга императора-дракона Вэллиана.

Возок сопровождали вооружённые люди, что это были за люди, демон не разобрался, потому что он почувствовал, что женщина очень испугана, ярость заволокла сознание демона и перейдя в боевую форму он ринулся спасать любимую.

Дверь распахнулась и в возок, где и так-то было темно и страшно вдруг пролезла огромная голова с пылающими огнём красными глазами.

И я не придумала ничего лучше, чем треснуть сумкой, которую мне разрешили собрать, прямо по этой страшной морде.

Морда обиделась и убралась из возка. А я, прижав сумку к животу, забилась в угол и попыталась заплакать. Но плакать не хотелось, а хотелось снова треснуть по этой морде, и вообще хотелось «кричать и бить посуду».

Мне кажется, что я никогда ещё не испытывала таких сильных эмоций, а уж про «бить посуду» только в книжках читала и удивлялась, и как это люди могут так разозлиться, что себя не контролируют. И вот пожалуйста. Злость из меня так и лезла. И поскольку посуды у меня не было, стала сумкой наносить удары по стенкам возка. Что-то треснуло, но мне уже было всё равно. Меня охватила весёлая злость и стало вдруг легче. Я очередной раз замахнулась, и сумка, выскочила у меня из руки. И в этот момент вдруг дверь снова распахнулась и в ней появился… очень красивый мужчина. Он смотрел на меня, я смотрела на него, а инерция-то никуда не делась. И сумка ему прилетела прямо в лицо.

Я охнула и прикрыла лицо руками, он тоже прикрыл, но только не лицо, а мою сумку, которая к моему облегчению не долетела до его лица, а оказалась поймана каким-то молниеносным движением.

Сумку мужчина прижал к себе, а на меня посмотрел так, словно ему было больно смотреть и сказал:

—Ты не Эления

Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как эмоциональный всплеск проходит и, силы меня оставляют, и становится тошно-тошно. Я не знала, что после таких сильных эмоциональных всплесков всегда бывает откат и сейчас он медленно меня настигал.

Мне показалось, что мужчина почувствовал, то же, что чувствую я, потому что единовременно с нахлынувшей на меня тоской изменилось и выражение его лица. Оно стало встревоженным, как будто… как будто он за меня переживал.

Это неожиданно показалось приятным.

— Лорд Рис, — вдруг раздалось из-за спины мужчины. Это прозвучало от главного тех гвардейцев, которые «забрали» меня из особняка.

Красавчик развернулся к говорившему и только сейчас я заметила разницу:

Главный гвардеец, не знаю кто он там по званию, который в доме показался мне рослым, был почти на голову ниже моего красавчика с сумкой, которую тот, кстати, так и держал в руках.

А уж горделивая посадка головы свидетельствовала о врождённой привычке повелевать. И главный гвардеец смотрелся крестьянином в лаптях на его фоне.

— Лорд Рис, что случилось? — повторил свой вопрос гвардеец.

— А что случилось? — голосом, пробирающим до глубины души, низким, тяжёлым, словно гранит и в то же время с лёгкой хрипотцой, задевающей в душе какие-то струнки, спросил красавчик.

Всё это время он продолжал смотреть на меня.

Гвардеец ответил:

— Так вы, лорд, напали на нас, ребята вон до сих пор лежат, встать не могут