Чуть позже лег спать Брайс, за ним Бракен. Собираясь последовать их примеру, Локлан проверил, положил ли подле себя меч, а затем расположился на полу между Брайсом и Катариной.

Прижав к боку лезвие меча, горец закрыл глаза и мгновенно заснул.

Но даже во сне Кэт продолжала его мучить. В своих грезах он видел ее, слышал, как она смеется вместе с ним, чувствовал, как ее тело прижимается к нему. Невообразимо приятная мысль кружилась в его голове: вот бы она всегда была с ним рядом…

Впрочем, это было невозможно. Катарина не хотела стеснять себя привязанностью к мужчине, а Локлан никогда не нарушит наложенные на него ограничения. Многочисленные обязанности не позволят ему путешествовать с ней, и ответственность его слишком велика, чтобы вести себя так легкомысленно.

Но во сне его это не заботило. Там ничто не мешало ему быть вместе с этой девушкой, и, честно говоря, этот сладкий миг вызвал у него улыбку даже сквозь сон.

Кэт очнулась от какого-то постороннего звука. Все еще чувствуя огромную усталость, она приоткрыла один глаз и обнаружила, что притиснута к чьему-то теплому телу. Спиной она касалась чьей-то груди. Тяжелая мускулистая рука крепко держала девушку, обвившись вокруг нее. Даже бедра Катарины были прижаты к бедрам этого человека.

Быстро окинув взором конюшню, Кэт увидела Бракена, лежащего в нескольких футах от нее, и поняла, кто держит ее в объятиях. Локлан. С промелькнувшей на губах улыбкой она повернула голову и увидела крепко спящего рядом с ней горца.

Господи, какой же он красавец! Щетина на его лице казалась неуместной, но в то же время добавляла его облику чего-то мятежного, дикого, делая этого мужчину абсолютно неотразимым. Кэт подумала: а знает ли он сам, что вот так ее сейчас обнимает. Вряд ли, учитывая непреклонность его характера.

Он, должно быть, потянулся к ней во сне. Хорошо, что к ней, потому что всего в нескольких дюймах от них лежал Брайс. Несомненно, Мак-Аллистер ужаснулся бы, обнаружив, что обнимает мальчишку.

Эта мысль вызвала у Катарины улыбку. Повинуясь внезапному порыву, она переплела пальцы Локлана со своими и стала разглядывать мужскую ладонь, удивляясь, насколько та больше ее собственной. Пальцы у шотландца были длинными, сужающимися к кончикам, сильными, без малейшего пятнышка грязи. На мизинце поблескивал маленький золотой перстень-печатка, с вырезанными на нем львом и чертополохом — фамильным гербом Мак-Аллистеров.

Легонько повернув кольцо на пальце спящего воина, Кэт снова услышала тот звук, что ее разбудил. Это был топот скачущей кавалькады. Девушка затихла и прислушалась, чтобы определить, как далеко они находятся. Всадники остановились, не доехав до конюшни.

Но облегчение Катарины было недолгим: она услышала, как хриплый мужской голос произнес:

— Эй, добрый фермер! Мы кое-кого разыскиваем.

Кэт села на своем ложе и тряхнула Локлана за плечо, чтобы разбудить. Очнувшись, горец хотел было что-то сказать, но она закрыла ему рот ладонью и знаками приказала слушать.

— Кого вы ищете, господин?

— Худшего из негодяев. Он называет себя Le Faucon и странствует с двумя мальчишками. Похоже, это его братья.

— Нет, господин, такие нам здесь не встречались.

— Ты уверен? Король объявил немалую награду за любые сведения, которые помогут арестовать этого вора.

— Раз так, я бы очень хотел ее получить, но, увы, этого человека в наших краях не видали.

— Ладно, если что-то услышишь о нем…

— Сразу же дам знать местному шерифу.

— Ну, доброго дня тебе.

— И вам доброго дня, господин.

Кэт затаила дыхание, пока не услышала, что всадники ускакали, а потом смущенно улыбнулась шотландцу:

— Прости, что потревожила. Все не так серьезно, как я думала.

— Ты правильно сделала. Это вполне могло грозить нам опасностью, — Локлан поскреб щетину на подбородке. — Тебе надо бы растормошить остальных, чтобы мы продолжили наш путь. Следующие люди, явившиеся сюда с расспросами, вполне могут разыскивать нас.

Кэт не понравились эти слова, но она понимала, что горец, скорее всего, прав. Отстранившись, девушка вскочила и бросилась исполнять его просьбу.

Когда она слегка двинула кулаком в плечо Бракена, тот застонал:

— Кэт, будь добра, всади мне клинок между ребер и оставь здесь.

Катарина снова шутливо толкнула его:

— Поднимайся, негодяй! Солнце давно взошло!

Англичанин хмыкнул:

— Ты мегера! В отличие от кое-кого я не провел половину ночи в мужских объятиях.