— Видишь? — закричала девушка, указывая на Брайса.

Локлан прочистил горло. Ему было жаль парня. И лэрд лишний раз вознес небесам благодарность за то, что у него только братья.

— Да, девушка, ясно вижу. Брайс, поспеши к ристалищу, а я позабочусь об охране твоей сестры вместо тебя.

На лице парнишки отразились такое облегчение и радость, словно его только что короновали на царство:

— Да благословит вас Бог, лорд Локлан! Ваша доброта поистине не знает границ, и я уверен, что Господь будет всегда к вам милосерден. Воистину, вы только что обрели святость!

Юноша умчался так быстро, что лэрд даже не успел ничего ответить.

Громко вздохнув от облегчения, Джулия подошла ближе и взяла шотландца за руку:

— Благодарю вас, милорд. Несомненно, вы помогли мне сегодня остаться в здравом рассудке и, скорее всего, спасли жизнь моему брату. Ибо, не повстречай я вас, остановилась бы у палатки оружейника, купила кинжал и заколола Брайса.

— Тогда я очень рад, что попался вам навстречу.

Рассмеявшись, Джулия выпустила руку горца и нетерпеливо бросилась вперед, чтобы остановиться и пробежать взглядом по следующему прилавку с тканями.

Грэхэм Мак-Кайд отступил в тень, увидев проходящего мимо Локлана, и толкнул своего брата Шона, шедшего прямо за ним.

— Итак, мы можем выбирать из двух женщин, — прошептал Шон. — Какую заберем?

— Ту, у которой нет брата, способного прийти Локлану на помощь.

Шон уже было направился прочь, но Грэхэм схватил его за руку:

— Не сейчас. Не для того мы преследовали его все это время, чтобы сейчас действовать поспешно, рискуя все потерять. Давай побольше разузнаем про ту женщину, что путешествует с ним, а затем ее украдем.

Грэхэм замер, потому что его посетила другая мысль, настолько дьявольская, что заставила его улыбнуться:

— Или еще лучше. А давай его подставим.

— Как?

— Помнишь, Мак-Аллистера обвинили в убийстве его любовницы в Англии?

— Ну.

— Что если еще одна молодая женщина будет найдена избитой и изнасилованной с небольшим обрывком пледа Мак-Аллистеров, зажатым в руке?

Шон рассмеялся:

— Тогда Локлана точно повесят.

Грэхэм кивнул:

— А затем их клан разделится в споре за то, кто станет следующим лэрдом. Пусть братья Мак-Аллистеры выясняют это с оружием в руках. Вот будет идеальная возможностью показать короне их сущность и восстановить честь нашего клана!

Он потянул брата подальше от толпы:

— Сегодня вечером мы похитим девчонку, пока она спит.

Шон захохотал:

— И уже завтра Локлан Мак-Аллистер будет болтаться в петле!

Локлан наконец проводил Джулию к снятой для нее и Катарины палатке. Лишь теперь ему стало ясно, почему Брайс так жаждал отдохнуть от сестры. Она переходила от одного прилавка к другому, все щупая, охая и ахая, иногда даже взвизгивая от восхищения. Но лэрду нравилось за ней наблюдать. Джулия получала такое большое удовольствие от мелочей. Это напомнило ему Катарину, и жажда вкусить любви Кэт болью отозвалась внутри.

С того момента, как Мак-Аллистер спас принцессу, она, казалось, постоянно занимала его мысли — хотел он того или нет. А вкус ее уст до сих пор ощущался на его губах.

Пытаясь прогнать из головы эти мысли, а заодно избавиться от мучительного желания отведать не только губ Катарины, но и много большего, что могло предложить ее тело, Локлан отвел Джулию в ее палатку и направился в свою. Ему нужно было немного отдохнуть, чтобы отвлечься от неудовлетворенного вожделения, пока окончательно не свихнулся.

Он уже почти дошел до цели, когда кто-то его окликнул.

Горец остановился, обернулся и увидел приближающегося человека, по возрасту годящегося ему в отцы. Тот был одет в красный сюрко, отделанный мехом, и смотрел на лэрда так, словно увидел привидение. Но Локлан, хоть убей, не мог припомнить, чтобы прежде встречался с этим незнакомцем.

— Чем могу помочь?

— Ты очень похож на человека, которого я когда-то знал. На Джайлза Мак-Аллистера.

Это все объясняло.

— Он был моим отцом.

Старик неприязненно скривил губы:

— И ты признаешь это? Что же ты за ублюдок?

Прежде чем Локлан успел ответить, незнакомец ударил его по лицу, разбив губу.

Шотландец утратил самообладание: не важно, старик он или нет — никто не смеет бить его таким манером. Никто. Дни, когда Локлан не мог себя защитить, давно прошли.

Зарычав, воин стремительно рванулся к обидчику, но тут кто-то оттащил его назад.

— Спокойнее, — сказал ему на ухо Бракен. — Ты чуть не напал на кузена короля Генриха. Подумай, что творишь.