После банкета, Игорь сел нетрезвым за руль и неосторожно сдал назад. Сбил меня, организовав черепно-мозговую. Отвёз в больницу.

Я не стала писать заявление на него. И после больницы, я оказалась не в общаге, а здесь, у них. С подачи его мамы!

И первый раз ощутила свои новые "ментальные особенности". У нас закрутился роман... Он помог мне сдать ту сессию, потому что состояние мое было так себе. С концентрацией и памятью беда.

Сейчас это все уже гораздо ровнее и поддается контролю. Но кое-какие ментальные спец эффекты, вероятно, со мной теперь навсегда.

По сути, уже несколько лет мы живём с Игорем гостевым браком.

– ...Я не хочу, чтобы она рожала моих внуков! Сумасшествие передается по женской генетической линии.

– Мам. У Даши это последствия травмы, а не генетика.

– Ты не можешь знать наверняка! Рудольф Валерианович сказал, что травма могла запустить спящие гены.

– Не волнуйтесь, Мария Леонидовна!
– повышаю голос.
– Никаких внуков, я тщательно предохраняюсь.

– Ну ты прямо меня успокоила!
– ворчит с сарказмом, заходя на веранду в распахнутые двойные двери.

Она похожа на фрекен Бок внешне. Но далеко не домработница. У Марии Леонидовны для этого есть персонал.

– Идея с переехать меня несколько раз - зачёт!
– ухмыляюсь я.

– А ты не подслушивай. Распустила уши...

– Кстати, кофе пахнет миндалем. Так что , если я внезапно отъеду, знай, милый, что это цианистый, - взмахиваю чашечкой.

Мария Леонидовна садится напротив меня.

– Ну что там наша докторантура? Смотрю - ветшает? Скоро имбецильных набирать будут...

– Не то слово, - препираюсь я.
– Утверждают больных на голову. Которых доктора не додавили. Печатают в журналах ВАК, степени присваивают... В общем, полный пиздец.

– Даша!
– одергивает меня Игорь.
– Я попросил...

Марья Леонидовна морщится.

– Какая дикая пошлость. Как можно, Игорь! И ты целуешь этот рот??

– Помолчите, пожалуйста, обе! Я хотел сообщить, что сделал Даше предложение.

– Ох...
– откидывается она на стуле, хватаясь за сердце.

Смотрит на мою руку с кольцом.

– Спокойно!
– улыбаюсь я.
– Я тоже спешу сообщить, что предложение пока не приняла. Так что давайте отменим давление и скорую.

– Мам...
– с досадой Игорь щупает ее пульс.

– У Вас спазм, - хмурясь, подхожу к ней, разминаю мышцу на шее.
– Вы так до инсульта допрыгаетесь. Или - инфаркта. Горячей воды принесите, - прошу у заглянувшей дом работницы.

– А ты только того и ждёшь.

– Мам, ну хватит.

– Это кольцо моей матери, между прочим. Она была тонкой интеллигентной женщиной. Скрипачкой! Поэтессой! А ты надел его на...
– с отвращением.
– На...

– Ма-ма...
– строго.

– Моя мамочка сейчас в гробу переворачивается!
– лицо ее наливается кровью, губы дрожат.

Морщась, пытаюсь стянуть кольцо. Не поддается.

– Мам, прекрати пожалуйста, мне решать, на кого я это кольцо надену. Мне!

– Всё, не могу... Вызывай скорую!
– задыхается Мария Леонидовна.

– Даш...

– Сейчас.

Набираю скорую, прижимая телефон к уху плечом.

В эмоциях, подцепляю подтаявшее масло из раритетной английской масленки и обмазав кольцо, срываю с пальца.

Небрежно вытираю салфеткой его и руки.

– Гипертонический криз, возможно, инсульт, женщина, семьдесят пять лет.

Называю адрес.

Оставляю кольцо в вазочке с мармеладом. Забираю оттуда последнюю дольку.

И пока Игорь занимается матерью, тихо исчезаю.

Накидывая пальто, вызываю такси для себя.

Равнодушно смотрю в окно. Ничего не чувствую по этому поводу.

Мелькают городские огни. У студгородка прошу притормозить. Пройдусь, подышу воздухом. Он такой морозно-вкусный, что жаль даже уходить с улицы в помещение.

У дома замечаю сначала знакомую машину. А потом и Янга. Сидя на капоте, смотрит вверх по этажам, переводя взгляд с одних горящих окон на другие.

Тихо прислоняюсь с ним рядом к капоту. Поднимаю глаза вверх.

– Что там раздают?

Вздрогнув, снимает капюшон, вытаскивая наушник из уха.

Улыбаясь, опускает глаза вниз.

– И чем мы тут занимаемся?

– Девушку жду.

– М-м. Ну, удачи.

Отрываюсь от капота и ухожу вперёд в каких-то неясных чувствах потери почвы под ногами.

– Даш!
– догоняет у подъезда, всовывает в руки букет цветов.

Открываю шокированно рот, не найдя что ответить.

– Хорошего вечера.