— Испытание претендентов? — вытерла слезы девушка. — А почему я не участвую? Про правила наследования я уже знаю, в этом году мне исполняется 18 и по праву силы, как твоя дочь, я также должна участвовать. Среди них нет никого сильнее меня. — отстранилась Селена от отца, заглядываю ему в глаза.

Солнышко, — отвел глаза Император, почувствовав себя нашкодившим школьником, однако сказал правду — Я наложил вето на твою кандидатуру, ты еще маленькая, тебе еще нужно многому научиться, а испытания претендентов будут достаточно суровыми, да и разве нужна тебе эта власть и императорская корона?

— Папа! Я уже большая! Не нужно принимать решения за меня! — тут же стала в позу благородного рыцаря Селена — Власть то может мне и не нужна, но вдруг я окажусь лучшей среди всех? И тогда мне придется стать императрицей, я знаю про ответственность перед Империей, я готова продолжить нести твое знамя! Отзывай свое вето!

Император скептически выгнул брось:

— Столько пафоса и патетики, я почти верю…

— Ну пааапа, я очень хочу попробовать эти испытания, это же весело, а на Эйдоме скучнооо, и учебу не заброшууу, пожаааалуйста, отзови вето.

— Ты хоть представляешь, что до начала испытаний, тебе необходимо собрать команду, это информация и для вас тоже — обратился Император к остальным претендентам, которые с намеком на отеческую улыбку смотрели всё это время на Селену — Нужно быть сильным, умным, талантливым не только самому по себе, но и уметь собрать вокруг себя таких же разумных, которые будут дополнять и усиливать вас и потом дальше помогать нести бремя власти. Команда должна состоять из 5 разумных, каждый из вас — капитан, двоих вы можете взять из ваших личных знакомых граждан Империи, а еще двоих вы будете искать на случайно выбранной планете, не входящей в Империю. На это дается 5 лет — покажите, как вы можете действовать в незнакомой обстановке, как разбираетесь в разумных, как вы можете быстро находить необходимые вам в команду таланты и обучать их. Это просто подготовка, к испытаниям, а не сами испытания. Ты готова, Селена, к такому?

— Да легкотня, — тут же выпалила Селена — Возьму с собой учителя боевых искусств и тактики, и еще учителя социологии, психологии и психиатрии, легко справимся.

— Вообще-то айон Кирит находится на действующей военной службе Империи, так что он из моей команды, так же, как и мэтр Иванов. — обрубил крылья дочери Император.

— Получается из Эйдома я никого не могу взять? — нахмурила брови Селена. — Но я же больше нигде и не была, только к тебе сюда иногда приезжала, и личных знакомых и своих друзей у меня нет, это все твои друзья и знакомые. — ее плечи поникли. Но потом опять расправились:

— Не важно, папа, я справлюсь, найду всех четверых там, куда меня отправят, ну а если не справлюсь, то и не буду участвовать в испытаниях. Но все же мне хотелось, чтобы ты мной гордился, гордился и верил в меня.

— Я горжусь тобой, Солнышко, и, если для тебя это так важно — хорошо, сниму вето. Пойдем перекусим, а вас Сириус, Лейла, Виктор, через три имперских дня жду тут же с вашими членами команды, справитесь за это время?

Большинство обжитых планет находятся в точках пространства Вселенной с примерно одинаковом уровнем искривления, поэтому и время течет более или менее синхронно в них, но разница конечно есть. Поэтому в каждом мире идет свое летоисчисление и параллельно идет отсчет времени, как и на Столице: в имперских часах, днях и годах. Получив подтверждение, Император пожал руки Сириусу и Виктору, обнял Лейлу. Никого из своих детей и родственников он не любил так, как Селену, но этих людей, которые уже много сделали для Империи, он ценил и уважал.

Через три дня три неполные команды и Селена в одиночестве отбыли по своим мирам назначения. Виктор, Лейла и Сириус отправлялись с окраинных планет Империи, а вот Селена, обвешанная разными техническими приспособлениями и оружием, на всякий случай, отправлялась из Столицы. Из-за чего все время подозрительно косилась на отца. А Император все пытался скрыть довольную улыбку. Подумаешь, случайности неслучайны. Он спросил, и руководитель телепортационной службы Столицы, как оказалось и любитель поискать другие разумные миры, сказал, что обнаружил путь прямо из столицы к какой-то далекой планете с пригодной для дыхания атмосферой, которой нет ни в одном реестре, с очень низким энергетическим фоном, но при этом разум там присутствовал — оттуда шли какие-то сигналы. И по уровню фона, получалось, что там нет сильных одаренных, даже до ядерного синтеза в промышленных масштабах не дошли, а это значит: пусть пять лет посидит среди дикарей — никто и никак там не сможет навредить его любимой дочурке-айону.

Последний Приют. Так они иногда называли этот мир. Да и называли — не совсем верно сказано. Ведь не каждый из них мог что-то произнести, а у некоторых вообще с рождения отсутствовал речевой аппарат. Но в любом произнесенном слове заложена какая-то информация, какой-то образ: образ действия, предмета, состояния и так далее — и вот обмениваться такими образами они умели, при этом скрывая ту информацию, которая не предназначалось для других. А прятать было что, ведь каждый обитатель Последнего Приюта здесь оказался не просто так, у каждого можно было найти скелет в шкафу. Хотя опять не совсем верно сказано — горы и океаны скелетов в шкафу.

Последний Приют — одинокая массивная планета, которая летела сквозь темноту космоса, медленно вращаясь вокруг неактивной сверхмассивной черной дыры, у которой оставались остатки аккреционного диска, что позволяло поддерживать что-то похожее на жизнь на этой планете. Скудную и убогую, но жизнь. Светло-серое небо, постоянно расцвечивающееся разноцветными всполохами, песчано-каменистая поверхность, мало растительности, вода только глубоко под землей, ни морей, ни океанов, ни рек, ну и совсем нет животного мира, за исключением десятка обитателей. Никто из них не хотел здесь оказаться, не пришел по своей воле, каждый из них был отвергнут Вселенной. Как организм отторгает и борется с больными или чужеродными клетками, так и Вселенная попыталась уничтожить их, но до конца не смогла, а скорее всего почему-то не захотела этого делать, поэтому и выкинула сюда, на Последний Приют, откуда никто их них уже не мог сбежать. Здесь они и коротали свой век в ожидании. В ожидании своей собственной смерти или гибели планеты, или, чем Вселенная не шутит, свободы.