А еще начался учебный год, а с ним вышли на работу и повара. Сегодня правда в меню столовой ничего не было, ведь учеников было решено пораньше распустить по домам после линейки, классного часа и одного урока, но столовую Джерри все же навестил. И это заставило его погрузиться в вопросы школьного общепита немного глубже. Ранее бухгалтерия его уверила, что контракты на поставку продуктов питания уже заключены, необходимые суммы для обеспечения запасами до конца года уже перечислены на счета поставщиков и до зимы волноваться не о чем. Он и не волновался, пока не зашел в столовую, в которой принимали запасы продуктов питания на эту неделю. Завидев начальство, подсобники-грузчики разулыбались и чуть ли не в пол поклонились, а вот повара, необъятных размеров дядька и две не менее габаритные тётки, насторожились и стали внимательно рассматривать Джерри.

— Работаем как обычно, ничего не поменялось с уходом Якова Алексеевича? — все же начал разговор повар.

— Да, конечно, как обычно, зачем нам тут что-то необычное делать? — недоумённо пожал плечами Джерри.

— Ну мало ли, новая метла по-новому метёт. — улыбнулся повар, так же заулыбались и расслабились поварихи.

Забрав накладные, которые уже подписал старший повар, Джерри отнёс документы в бухгалтерию, и вроде бы нужно было забыть этот эпизод и столовую, но что-то не давало покоя голове, мысль, которую он никак не мог поймать, поэтому и начал прокручивать воспоминания снова и снова, пока, наконец не словил: на некоторых упаковках, которые ещё не убрали в шкафы и холодильники, он явно видел просроченные даты. И с этим нужно было идти разбираться завтра в первую очередь.

Селена же переживала по поводу фиаско первого дня. Да, она осознала, что сделала не то, что нужно, когда закончила линейку, так и не наведя порядок или не дождавшись пока наведут порядок, не закончила свою подготовленную речь, а взяла и убежала в свой кабинет, в общем, поступила как испугавшаяся маленькая девочка, а ведь она уже взрослая девушка, ну практически взрослая, тем более целый айон, сильнее её на этой планете никого нет, а она все равно испугалась и убежала. И еще потом жалела себя и укоряла, почему не сделала своё тело похожим на какую-нибудь старую злую мымру с габаритами Ингвара, длинными крючковатыми желтыми ногтями, зубами, торчащими из-под губ. Тогда бы получили они милфу, посмотрела бы она, как рвались бы к ней на ковер. А еще самое обидное, что к ней так же начали относиться и учителя. Нет, они-то ничего не кричали и, тем более, ничего не говорили ей в глаза, но по взглядам, по мыслям, которые даже и не нужно было стараться прочитать — они были очень четко написаны на их лицах, становилось понятно, что они о ней думают и как теперь к ней относятся. Как к расфуфыренной слабохарактерной дамочке, которая оказалась во главе этой экспериментальной команды через чью-то постель. Она пыталась разговаривать и по одному, и подходила к группам учителей, уверенный голос, осанка, правильные умные речи, но всё равно натыкалась на те же взгляды: да, да, конечно всё правильно, но мы же знаем, кто ты такая. И плечи опускались сами собой, ведь нельзя было взять их за грудки, тряхануть хорошенько, может еще вызвать острые болевые ощущения по всей нервной системе так, чтобы от боли расслабился мочевой пузырь, и спросить:

— Так кто здесь ссыкуха и подстилка?

Как нельзя было и обратить в жаб и ослов этих гадких мелких школьников, что продолжали шушукаться, хихикать, посвистывать при встрече с ней в коридорах школы, она даже специально не давала себе услышать то, что они говорят, чтобы не сорваться.

Вот поэтому и закрылась у себя в кабинете, а потом чуть ли со слезами жаловалась Стигу и на учеников, и на преподавателей. Правда потом одумалась и прекратила это делать, в Стиге было меньше понимания и сочувствия, чем в серых бетонных стенах этой школы. А вот спокойной уверенности и готовности быстро решить вопрос было хоть отбавляй. Ему-то хорошо. Воздействие Стига она ощущала и на себе. Причём никак не могла понять характер этого воздействия и тем более обнаружить силу, которой он воздействовал, но порывшись глубоко внутри себя и проанализировав свои чувства, она осознала, что Стиг вызывает у нее беспричинный страх, поэтому и хотелось при нем замереть, говорить тише и тем более не встречаться взглядом с его серыми тусклыми глазами. Она то с этим справлялась, все-таки у нее силы айона, а вот в школе никто справиться не мог. Как всё живое прячется, смолкает и замирает перед началом урагана, или цунами, или другого стихийного бедствия, так все замирали и замолкали при приближении Стига. Его передвижения по школе вообще было легко отслеживать, даже особо не напрягаясь и не прикладывая к этому сил. Там, где мертвая тишина, там Стиг. И ей было неприятно признавать, но себя она все-таки не обманывала: она завидует Стигу. Тому, как школьники, словно тараканы прячутся по углам при его приближении, тому, как учителя вытянувшись в струнку, глядя в пол тихо шепчут перед ним. И ведь он ничего не делал!!! Не кричал, не угрожал, никого не хватал за грудки и не встряхивал. Исключительно вежливое и корректное общение. Нужно будет этому у него научиться, но потом, а пока, пока она дала ему задание разобраться с учениками, все-таки он ее зам по учебно-воспитательной работе, пусть и воспитывает.

— Ты же сама можешь хорошенько пройтись им по мозгам. — сказал тогда Стиг. — Да и не только по мозгам. Плохо посмотреть не посмеют в твою сторону.

Селена, стыдно признаться, после этого немного отыгралась на Стиге. Прочла долгую поучительную лекцию о методах работы с детьми и подчиненными, которая состояла из выборочного материала по мотивам различных тем, которые ей преподавал мэтр Иванов. Строго настрого наказала не применять никаких болевых насильственных приемов. На замечание, что немного насилия им бы не только не повредило, а наоборот заставило бы их мозги работать, категорично ответила нет, они же дети! у них же ранимая психика! отправив его думать и решать поставленную задачу, совершенно забыв что еще недавно мечтала этих же детей превращать в жаб и ослов.

Потом, конечно, извинилась, но все-таки эта ситуация немного потешила её самолюбие: никто её ни во что не ставит ни ученики, ни учителя, а вот страшного Стига, которого все боятся, отчитала как мальчика. Правда на счёт все бояться, тут тоже шел небольшой удар по самолюбию, ведь Джерри похоже не боялся или, так же как и она, справлялся со страхом, Ингвар, Ингвар это вообще отдельный случай, там похоже инстинкт самосохранения и страх отсутствуют в базовых настройках, и Оно-э тоже не знает, что такое страх, может, они сами не знают, но она действительно сестра Ингвара или дочка, поэтому у неё тоже не всё в порядке с головой. Кстати, об Оно-э:

— Почему у Оно-э такое короткое платье? — решила отчитать Селена и Ингвара, да уже и Джерри заодно. — Вы же видели, что это школа диких бабуинов? Зачем так её одеваете?

— Она сама так делает. — Ингвар даже не повернул голову в её сторону. — Можешь спросить у неё как и почему.

— Очень смешно, ха-ха-ха — сарказм так и пёр из Селены, она была настроена по-боевому, но Ингвар не реагировал, так же, как и Джерри, который витал где-то в своих мыслях.

— У неё же несколько комплектов школьной формы, я помню, что были платья, заканчивающиеся чуть выше коленок, завтра нужно выбрать другое!

— Можешь хоть сейчас переодеть. — все так же с какой-то грустью и меланхолией продолжал вести с ней разговор Ингвар, зато проявил интерес к беседе Стиг, и начал поглядывать то на Селену, то на Ингвара.

— А вот возьму и переодену! — Селена подошла к Оно-э, которая все так же сидела перед окном, правда на улице уже стемнело, а в квартире включили свет, и за окном, естественно, ничего не было видно, так как фонари во дворе не горели от слова совсем — целый фонарь на районе было встретить очень сложно, и взяла её за руку.