Поцелуй парня очень сильно отдавал тухлым мясом, вкус которого почувствовал он и сам. Об этом говорили округлившиеся глаза панка. Так началась эпидемия проклятья мёртвого языка в школе номер тринадцать, которое буквально за несколько дней поразило половину старшеклассников, при этом не трогая классы младше десятого. Но и те притихли тоже, так как основной версией, почему их не цепляет, было то, что у них ещё просто маленькие языки, вот проклятье и не может зацепиться. Но они то растут, и мало ли когда язык станет достаточно большим, вот и стали помалкивать тоже. Теперь Селена начала сталкиваться в коридорах не с шушуканьем, улюлюканьем и свистом, а с молчаливыми злыми взглядами, ведь эти школьники не могли осознать и признать свою вину, винили во всем директрису, о которой высказывались и выражались и из-за которой, по их мнению, и подхватили проклятье.

Это было проклятье, от которого не помогало никакое лекарство или доктор, ведь родители тех, кто был побогаче, узнав о беде, начали искать спасение для своих кровинушек. Вот только доктора не слышали о таком, а обнаруженные мёртвые участки на языке не залечивались ни лекарствами, ни прижиганием, ни удалением повреждённой ткани. Гниль опять возвращалась. Тогда вспомнили про церковь с её священниками — чарами со слабенькой силой света, которая, впрочем, могла и лечить немного, и придавать сил, и бороться с проклятиями в том числе. И конечно же про целителей. Целитель — один из самых редких видов чаров, при этом самый востребованный. Да, они не творили чудес, не отращивали руки и ноги, не выращивали новые органы, но со всеми существующими болезнями справлялись лучше и быстрее любых лекарств и без побочных эффектов. А при ранениях вообще могли вытащить с того света. Поэтому и ценились так сильно, как бандитами, так и власть имущими, военными и спецслужбами, оттого и были все целители очень обеспеченными и состоятельными людьми. И попасть к ним на приём было очень сложно, но что не сделаешь для роднулечки. У кого были деньги, платили большие суммы, кто-то брал кредиты на это, но всё было напрасно. Не справлялись ни священники, ни целители.

Кто-то жевал конфеты с ядрёным вкусом, кто держал под языком кусочки жгучего перца, чтобы перебить вкус тухлого мяса во рту, школа погружалась в молчание, постепенно окутываясь траурной атмосферой: не за горами холодные осенние месяцы с дождями и заморозками, и болезнями, а значит они все умрут. Только начальные классы продолжали шуметь.

Естественно, Селена не могла не почувствовать такого резкого, всего за несколько дней, изменения в настроении и поведении школьников. Одного такого одиннадцатиклассника она и застала на коридоре после звонка на урок — тот просто наблюдал за начинающим накрапывать за окном осенним дождем.

— Сидоров, вы почему не на уроке? — предприняла она очередную попытку налаживания коммуникации со школьниками, имена и фамилии она выучила всех учеников.

— Отвали, сучка, мне уже всё равно, нечего бояться — уставился на нее школьник злыми глазами, а ещё с его рта потянуло тошнотворным ароматом: смесью запаха перца и мертвечины.

— Что тебе всё равно, и почему нечего бояться? — не сдавалась она.

— Всё! Всё похер, потому что я скоро умру, у нас нет денег на целителя! — сорвался на крик парень, он ещё не знал, что и целитель тут не в силах помочь.

— Почему умрёшь??? — искренне запереживала Селена, и вот эта искренность, а так же отчаяние молодого человека, словно пробили некую брешь и он рассказал, что Ужас, то есть Стиг Семенович их предупреждал, а они всё равно выражались, обзывались, особенно на её, глумились, вот и разбудили проклятье мёртвого языка и теперь любая болезнь их убьёт.

— Так!!! Стоп!!! — взяла она ученика за плечи.

Сидоров даже не успел удивиться тому, какая стальная хватка у их новой директрисы, как по его телу прошла волна. Ощущение, будто тебя разбирают на молекулы и собирают вновь, и стало так легко и хорошо, казалось, силы столько, что можно перевернуть весь мир, а главное, исчез мерзкий привкус во рту.

— Всё!!! Ты не умрешь, нет никакого проклятия!! А со Стигом Семеновичем я сейчас же поговорю! — выпалила Селена и резким, печатающим шагом двинулась к кабинету, на котором висела табличка С.С.Шпак.

Она не видела, как из глаз парня скатилось несколько крупных слёз, а взгляд стал полным восхищения. И он сейчас не обращал внимания на движения её ягодиц и бёдер, не восхищался её походкой, а тем, что их директор школы чар, а вернее айчар-целитель, которых во всём мире было всего несколько человек. Конечно, он не посещал раньше целителей, но хватало информации в сети о самых дорогих процедурах айчаров-целителей, так называемых процедурах полного оздоровления, но даже там нигде не упоминалось о возможности восстановления зубов. А он сейчас во рту катал несколько пломб, и на месте давно вырванного появился новый зуб.

— Стиг, что за проклятье мёртвого языка? Ты, получается, не просто культиватор, но и колдун?

— Абсолютно безобидное и безболезненное, — ответил тот. — Я еще подвел под местный фольклор, и главное работает: на тебя уже так не реагируют как раньше, стало тише в школе. Только вот нужно ещё подумать, что сделать с начальными классами…

— Стииииг! Ничего не надо с ними делать!!! Это нормально если дети шумят!!! И как это безобидное, если они переживают, что умрут??? — даже с каким-то сдерживаемым отчаянием спросила Селена.

— Просто немного припугнул, на самом деле другие болезни никак не влияют.

— Ты просто немного припугнул, только они и до этого тебя сильно боялись, а теперь страха больше, чем нужно. Там все или на грани суицида, или готовы пуститься во все тяжкие, потому что думают, что умрут и теперь им уже нечего терять!! Не этого мы добиваемся!

— Да, этот момент я не учел и не предусмотрел. — все также равнодушно ответил Стиг.

— Пойми… — Селена подошла к Стигу, взяла того за руку и осеклась.