Лоуренс улыбнулся, но совсем не весело.

– Значит, не было вообще никакого способа выйти из комнаты.

Стив отчаянно спросил:

– Полагаю, дверь действительно была заперта?

Лоуренсуставился на него.

– Если,– вежливо начал он,– вы подразумеваете, что мы с Питером – такие лопухи, что по глупости поверили, будто дверь закрыта, когда она не была, то все, что я могу сказать...

– Да, да,– поспешно проворчал Касл.

Лоуренс улыбнулся:

–Я не обвиняю вас в том, что вы сомневаетесь в моих показаниях. На вашем месте я тоже сомневался бы. Но факт остается фактом: просто нет никакой возможности для обмана – отодвинутых задвижек, подмененных ключей и так далее – после того, как дверь взломали, потому что я был единственным человеком, который вошел и обыскал комнату, пока не прибыла полиция. Даже Питер оставался в дверном проеме. Он не переступал через порог.

Инспектор беспомощно развел руками:

– Возможно, мы ошибаемся, концентрируясь именно на запертой комнате. Давайте допустим «доступность» комнаты.

Лоуренс шутливо поднял брови:

– Это хороший принцип. Если не можешь решить проблему, игнорируй ее – Он сложил ладони кончиками пальцев и поудобнее уселся в кресле. – Однако, давайте пойдем по вашему пути. Во-первых, окна. Отбросим задвижки, предположим, что наш друг сержант совершенно ослеп, и поставим убийцу рядом с подоконником. И что? Как же ему удастся добраться до дорожки, не оставив следов на мягкой влажной почве клумб? Дождь прекратился за двадцать минут до того, как Роджер умер.

Инспектор почесал нос:

– Это невозможно. Там слишком далеко, чтобы прыгать, а прыжок с шестом не рассматривается.

Олджи душил смех:

– И не говорите мне о лестницах. Те клумбы настолько широки, что вам нужна была бы тридцати- или сорокафутовая лестница, чтобы надежно наклонить и прислонить ее к стене дома. И как затем убрать ее, не сходя с дорожки?

Стив шлепнул ладонью по колену.

– Ладно. Никто не уходил через окна. Вы это уже и так доказали.

– Это оставляет дверь и проход снаружи. Я сам охранял коридор. Единственный другой выход из прохода – окно в середине. Оно было заперто...

– Да,– перебил его друг,– и мы исследовали запор. Очевидно, его нельзя было запереть снаружи дома. И вновь не было никаких следов или отметок на земле между стеной дома и дорожкой.

– Кроме того,– добавил Лоуренс,– Хардиндж сказал мне, что с места, где он стоял под деревьями, он мог прекрасно видеть эту сторону дома (не забывайте, комната Роджера находится в углу), и никто туда не подходил.

– О, Боже!

Олджи продолжал:

– И единственный другой выход из прохода, двойная дверь в главный холл, находилась под моим личным непрерывным наблюдением.

– Интересно,– сказал инспектор без особой надежды,– мог ли кто-нибудь проскользнуть мимо вас, когда вы вошли в коридор.

– Ничего интересного! Я не слепой. Как и Питер. Свет от свечей был не очень силен, но его хватало. Проход был абсолютно пуст. Кроме того, вы забываете самый главный факт.

–Знаю,– печально кивнул Стив. – Вы слышали, как Роджер кричал, а вы при этом стояли перед дверью. Я... Погодите минутку!– В волнении он внезапно хлопнул ладонью по ноге.

– В чем дело?

Касл произнес, делая паузы между словами:

– Разве я не сказал вам сейчас, что Кверрин был оглушен, прежде чем ему нанесли удар? Тогда как он мог...

– Крикнуть, когда в него вонзили кинжал?– закончил вопрос Лоуренс. – Придержите лошадей, Стив. Вы не знаете, что Роджер был без сознания. Он мог на мгновение отключиться и прийти в себя, когда получил удар кинжалом. Или он мог быть лишь частично оглушен и беспомощен. В любом случае, он мог крикнуть.

– О!– Инспектор резко откинулся назад. И все же он упрямо заявил: – Все равно, этот крик мог быть фальшивкой.

Лоуренс медленно произнес:

– Я задавался вопросом, предложите ли вы эту версию. – Он задумчиво покачал головой. – Не понимаю, Стив. Вы забываете, что я обыскал эту комнату. Не было никакого записывающего устройства. Никакого граммофона, радио, телефона, диктофона – даже рупора не было. И даже если крик – фальшивка, вы все еще не объяснили, как убийца вышел из комнаты мимо охранников – тогда или раньше.

– О, хорошо. Просто появилась такая мысль. – Инспектор был мрачен и сердит. Он проворчал: – Черт побери, вы понимаете, что мы сейчас сделали? Мы устранили каждую возможность, и... и доказали, что это преступление просто невозможно было совершить!

Лоуренс начал смеяться. Затем внезапно остановился.

Стив Касл с любопытством поинтересовался:

– В чем дело?

– Я тут подумал,– ответил Лоуренс тихим и странным голосом. – Мы разобрали прекрасное дело и возложили вину на единственного возможного преступника. Но вы никогда не сможете его арестовать.

Он снова засмеялся и сказал:

– Невозможно надеть наручники на... призрака.

Олджи Лоуренс стоял на верхней ступеньке, глядя как Стив Касл идет по дорожке к воротам.