«В случае эмоционального истощения результаты непредсказуемы. В ходе длительного эксперимента было установлено, что некоторые маги при сильном стрессе не могут или не хотят использовать магию, но кто-то, наоборот, наполняется силами. Организм пытается потратить всю энергию на призыв магии, вследствие чего маг становится крайне агрессивным и опасным».

— Видимо, именно это со сбежавшим магом и случилось, — озвучила вывод Ивена.

В еще одной папке были видео с очередными издевательствами над магами и файлы с описанными наблюдениями, в которых сравнивали выносливость женщин и мужчин.

«Эксперименты демонстрируют любопытные результаты. Маги мужского пола более устойчивы к физическому воздействию, а маги женского пола — к эмоциональному».

Выделенная заметка:

«Стоит также детально оценить устойчивость в зависимости от совокупностей факторов: пол, возраст, магия».

С каждым новым просмотренным файлом Ивене становилось все более дурно. Она считала, что хуже ничего уже быть не может, но ошиблась. В одной из папок были предоставлены планы по экспериментам над детьми. Несовершеннолетних не приговаривали к казни, соответственно, их не отправляли в научный центр, но велись рассуждения о том, где можно брать детей, обладающих магическими способностями. И двоих заполучить каким-то образом удалось. Судя по документам, эти дети считались без вести пропавшими.

Кастор кликнул на приложенное видео, открывая его, но именно в этот момент психика Ивены не выдержала. Нескольких секунд хватило, чтобы услышать детские крики и самой начать заливаться слезами. Она резко поднялась с места и отвернулась от экрана, несмотря на то, что Кастор успел видео выключить. Хотелось отстраниться от этого кошмара, забыть все увиденное. Подойдя к дивану, Ивена рухнула на него и ладонями протерла мокрые щеки.

— Это… это… У меня слов нет, как это бесчеловечно, — с ужасом произнесла она, всхлипнув. — Они не только берут взрослых людей для тайных экспериментов, но еще и детей. Разве можно так? Если среди тех, кого отправили на казнь, еще могут быть люди, виновные в каких-то преступлениях, то дети точно ни в чем не виноваты! Что за звери придумали и организовали все это? По сравнению с такими пытками даже казнь выглядит гуманнее. Что происходит с этим миром? Неужели и так в нем недостаточно жестокости?

Ивена чувствовала, что находится на грани истерики. Кастор сел рядом, пребывая в таком же шоке от увиденного. Его рука нашла ее руку, сжала крепко. Однако жест, направленный на то, чтобы успокоить, оказал обратный эффект. Переведя взгляд на Кастора, Ивена опять представила, что было бы с ним, если бы его приговорили к казни. Она резко прильнула к нему, обнимая до хруста костей, будто если отпустит, его тут же заберут. Вся былая сдержанность Ивены испарилась окончательно, и она лихорадочно затараторила:

— Кастор, пожалуйста, я очень тебя прошу, умоляю, не попадайся на использовании магии. Я не хочу для тебя ни казни, ни того, чтобы над тобой проводили такие опыты и ставили эксперименты. Не хочу, чтобы ты там оказался. Я больше всего на свете не хочу, чтобы над тобой издевались. Пожалуйста, ни при каких условиях не призывай магию, кому бы что ни грозило. Можешь считать, что я эгоистка, но я не хочу, чтобы ты жертвовал собой. Кастор, я очень сильно тебя люблю. Умоляю, не рискуй. Пытайся делать хоть что, но только не магия. Ради нас, пожалуйста, пообещай…

— Тихо, тихо, — как можно более успокаивающе произнес Кастор, прижимая Ивену к себе. — Я уже обещал тебе это и по-прежнему намерен держать слово. Я не стану применять магию, мне и самому как-то не хочется попасть туда. Я тоже тебя люблю и ни за что не оставлю. Верь мне.

— В этом страшном мире я только тебе и верю, — прошептала она.

Обнимая Кастора, Ивена пыталась отогнать от себя навязчивые неприятные картинки того, что могли бы с ним делать, но эти образы становились лишь ярче, пугая до смерти. А ведь те маги, над которыми нещадно издеваются, точно такие же люди. Люди, которые, возможно, не сделали ничего плохого. Люди, у которых тоже есть любящая семья. Люди, которые просто хотят жить. Люди. Самые обычные люди.

Давно Ивена не пускалась в такие удушающие рыдания, когда очень трудно остановиться. Стало невыносимо жалко всех магов, и отчаяние за их судьбы стягивало колючей проволокой, царапая душу до глубоких ссадин, от которых шрамы неизбежны. Ивена боялась представить, сколько людей подверглось этим мучительным пыткам и скольким это еще предстоит. Ученые явно пытаются отыскать способы борьбы с магией и методы ее контроля. Но разве это стоит стольких покалеченных и сломанных жизней? Разве не проще наконец-то попытаться обернуть магию в свою сторону, принимая ее полезность?

Потребовалось несколько минут, чтобы хоть немного успокоиться, но вскоре Ивена все-таки смогла побороть всколыхнувшиеся бурные эмоции, что оказалось очень кстати. В дверь позвонили.

Пришли Алирин и Тален, которые явно никак не ожидали увидеть Ивену в таком подавленном состоянии.

— Что случилось? — сразу всполошилась Алирин.

— Мы кое-что узнали, — отозвалась Ивена и протерла пальцами глаза, затем откинула волосы от лица назад. — Но сначала стоит рассказать о том, что произошло этой ночью.