Я уже обнаружил наличие небольшого озерца с водой на вершине горы. Похоже, что островок, как и многие другие — вулканического происхождения. Так что озеро — это скорее всего бывший кратер. Был и водопад, и много чего ещё. Я не успел всё рассмотреть до конца, потому что обратно на землю меня вернуло банальное чувство боли от ожога. Сигарета дотлела почти до конца и обожгла мне пальцы. Я затряс рукой и пришёл в себя. А если выражаться точнее: «Вернулся в себя».

Быстро залечив следы от ожога на своей руке, я стал убирать в хранилище всё лишнее, пока не вернулись мои соплеменники.

А что? Если мы на острове, то нам придётся образовать племя. Я буду шаманом… Ну а остальные — моё племя.

Ладно. После разберёмся. А пока надо собрать всех в кучу и сообщить им то, что я узнал.

Девчонки валялись на песке, подставив свои бледные тела яркому солнышку. И если у Мирославы некоторые части тела носили следы хоть какого-то загара, то Машка была бледная, как поганка. Только подросший ёжик рыжих волос да конопушки, вот и вся её цветовая палитра на бледном тельце. А у Славки был типичный загар работяги. Загорелыми были только руки и лицо. А всё, что было скрыто под одеждой тоже было бледноватым. Но, думаю, что в перспективе, на этом южном солнышке, Слава скоро получит нормальный такой устойчивый загар. Только вот у Мирославы на коже были видны очень нехорошие отметины. С лица-то я убрал ей и шрамы, и всякие другие травмы, нанесённые плетью, и глаз я ей вылечил. Но оказалось, что под одеждой она скрывала гораздо большее количество шрамов от кнута барона. Рубцы были и на спине, и на ногах, и на заднице. Спереди я не смотрел, так как она сейчас на животе валялась на песочке, но наверняка и там хватает рубцов… Надо будет подлечить её потом. Тело у девочек должно быть красивым, а не уродливым…

А Машка уже, кажется, обгорела на ярком южном солнышке, судя по красным пятнам на коже.

— Мария! А ты раньше, как загорала?

— Никак…

— Значит, ты уже сгорела. Солнышко тут не такое доброе, как у нас в Подмосковье. Завтра с тебя начнёт кожа слезать. Тебя это не беспокоит?

— Не-а… Ты же меня полечишь?

— Даже и не подумаю.

— Почему? — насупилась подружка.

— А почему я должен думать о тебе, если ты сама о себе совсем не думаешь?

— Ну… — задумчиво начала Машка. — Ты старше…

— И что? Мирослава старше меня, а Богомир старше нас всех. Пусть тогда он обо всех заботится. А я ещё маленький…

— Макси-им! — заныла маленькая вредина. — Ну ты чего такой бяка-бука?

Мирко и Славка прислушивались к нашему разговору, но я не уверен, что они всё точно поняли из нашего спора. Всё-таки небольшая разница в наших языках была. И если отдельные слова ещё бывают более-менее понятны, то длинные фразы можно было понять только по общему смыслу. Да и то не всегда…

— Хајде да живимо заједно!

Тоже мне, кот Леопольд нашёлся… Ребята! Давайте жить дружно!

— Мирко! Не переживай! Мы не ссорились. Просто я пытался объяснить глупой маленькой девочке, что в своих проблемах она сама и виновата…

— Я не глупая! — обиделась на меня Маша. — И уже не маленькая…

— Тогда и веди себя по-взрослому! Тут на острове мы не найдём ни нужных лекарств, ни доктора. А если я буду всех вас лечить оптом и в розницу, то сам сдохну от истощения…

— Мы на острове? — удивлённо спросила меня Маша.

Похоже, что она только это слово и услышала из всей моей воспитательной речи.

— Шта смо ми? На острву? — спросила Слава.

— Да ли смо заиста на острву? Како знаш? (серб. А мы точно на острове? Откуда ты знаешь?) — присоединился к ней озабоченный Мирко.

— Пока вы купались и плескались в тёплом море, а Богомир охранял вас от дикарей и акул, я обернулся птицей и осмотрел местность сверху. И теперь я точно уверен, что мы на острове.

— Велико острво? — тут же спросил Мирко.

— Да. Довольно-таки большой. Но у меня есть для вас и хорошая новость. Здесь, не так уж и далеко, есть горы поросшие лесом, и там есть и озеро, и водопад…

— Има ли овде језера? Има ли тамо свеже воде?

— Да, Мирко! Я думаю, что вода там пресная. И нам лучше всего переместиться туда. А там мы сможем и дом себе построить, и быт обустроить…

— Максим! Ты что-то говорил про дикарей? Они что, тут тоже есть на этом острове? — спросила немного испуганная Маша.

— Если честно, то я пока что никаких дикарей, и вообще каких-либо людей не видел. Но это не значит, что их тут нет. Так что расслабляться не стоит.

— Знам да имаш оружје. Дај ми нож или секиру! (серб. Я знаю, что у тебя есть оружие. Дай мне нож или топор!) — спросил меня серб.

— А ты умеешь стрелять из лука? — спросил я его.

— Да. Могу пуцати луком. — подтвердил Мирко.

— Хорошо. Выбирай! Можешь взять всё, что тебе понравится!

Я выложил перед ним на земле свою оружейку.

То, как из ниоткуда появились всякие острые железки, Богомира не напрягло. Скорее всего, его больше напрягало то, что на нас может кто-то напасть. Похоже, что после того, как он много лет провёл в неволе, за свою свободу он готов биться не на жизнь, а насмерть. Да и за Мирославу он любого порвёт. Надеюсь, что и за нас с Машей он тоже будет сражаться до последнего. Пока что в его поведении я не обнаружил никакого второго дна.