А вот Мирослава, увидев мои манипуляции, отшатнулась, споткнулась, упала… Мирко бросился её поднимать. А она указывала на меня пальцем и повторяла:

— Он је чаробњак! Мађионичар! Вештица!

Глаза у неё были испуганные, а из глаз покатились слёзы. Зато теперь я смог рассмотреть обилие шрамов и на её груди.

— Максим је исцелитељ! Он те излечи. Да ли ти је учинио нешто лоше? (серб. Максим — целитель! Он же тебя врачевал. Разве он сделал тебе что-то плохое?)

— Успокойся, Слава! — стала мягко говорить ей Маша. — Максим очень хороший. Он и меня лечил. Ты же видела, как меня изуродовал тот барон. Он и тебе уберёт с тела все эти жуткие шрамы. Только не сразу. Ему нужно много сил, чтобы лечить.

— Да. Я — колдун. И что из этого следует? Почему твоя девушка меня боится?

— У детињству ју је проклела вештица. (серб. В детстве её прокляла ведьма.)

— И что с того?

— Рођена је у богатој породици. А откако је на њу стављена клетва, све је кренуло наопако. како треба. Родитељи су умрли. Продата је у ропство… (серб. Она родилась в богатой семье. А с тех пор, как на неё наложили проклятие, всё пошло не так. как надо. Умерли родители. Её продали в рабство…)

— Это очень грустная история. Но при чём тут я? Если её что-то не устраивает, то я никого с собой не зову. Я дам вам оружия сколько хотите. Можете забрать лошадей, золото… Вы теперь свободны. Идите куда хотите!

— Хоћеш да нас избациш? (серб. Ты хочешь нас прогнать?)

— Я не хочу, чтобы рядом со мной были люди, которым я не смогу доверять. Вот я повернусь спиной к Мирославе, а она с криком «Колдун!» воткнёт мне нож в спину. Скажи мне, Мирко, разве мне это надо?

— У праву си Максиме!

Богомир стал что-то тихо выговаривать Мирославе. А я убрал в хранилище всё лишнее, пошёл к лошадям.

— Мирко! Вы пойдёте со мной?

— Да.

— Надо лошадей оседлать. Я тебе могу помочь, но сам я не особо умею это делать. Я — городской. В моём большом городе кони были только в цирке.

— Циркус?

— Да… Циркус. — подтвердил я.

— Идемо! — сказал Мирко.

И мы пошли седлать лошадей. Магия магией, но научиться общаться с этими полезными животными — тоже дело неплохое.

Маша осталась с Мирославой. О чём они говорили, я примерно понимал. Но на каком языке они общались между собой — для меня большая загадка.

Когда мы закончили с коняшками, девочки подошли к нам, и Славка поклонилась мне почти в пояс:

— Опрости ми, Максиме!

— И ты меня прости, что я тебе не сказал сразу, что владею разной магией. И да… Когда мы придём на место и пообедаем, то я хотел бы тебя ещё полечить. Мне не нравятся, когда девушка носит на себе такие украшения. — я указал на её шрамы.

Мирко, стоя рядом со мной, что-то шептал ей на ухо. Похоже, что переводил мои слова более подробно. Мне показалось, что он лучше понимает мой русский язык, чем Мирослава.

— Опрости, исцелитељу Максиме! — снова повторила Славка и вдруг заплакала.

— Всё будет хорошо! — сказал я обращаясь сразу ко всем. — Всё будет хорошо…

А про себя подумал: «Неплохо бы ещё найти что-нибудь нам на обед. И тогда точно — всё будет хорошо…»

Глава восьмая.

Племя воды и камня.

Мы тщетно пытаемся в сказку поверить,

Но снова в пути поджидают нас двери.

Те двери закрыты… Замки и засовы…

Мы снова идём, упираемся снова.

Жизнь бьёт и колотит, а мы как тупые…

Идём напролом, дескать, вот мы какие!

Нет счастья! Нет правды! Нет даже надежды!

Но всё продолжается… Так же как прежде…

«День какой неведомо, в никаком году.»

Остров без имени, в море без названия.

Ни до какого водопада мы так и не дошли. Верно говорят: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…» Не было у меня никакой бумаги. Просто сверху всё выглядело не совсем так, как оказалось на самом деле. Да, кстати, оврагов тоже не было. Но были горы, пригорки, скальные участки и прочее, прочее, прочее… Мы даже верхом-то проехали всего ничего. Как только начались густые заросли, пришлось слезать и топать пешком, таща лошадок за собой.

Я вручил Мирко одну из сабель, приватизированных мною у барона. Поскольку мечом ему было не слишком удобно прорубать тропинку в местных джунглях. Хорошо ещё, что серб оказался парнем крепким. Про таких обычно говорят: Худой, но жилистый. Он рубил без устали. И даже на моё предложение сменить его, ответил отказом.

Ну, а потом перед нами оказалась скала. Не просто кусок камня, который можно обойти и пойти себе дальше… Каменная стена с редкими вкраплениями, выросших в трещинах кустиков и лиан… Вправо и влево, сколько не вглядывайся, продолжалась только каменная плоскость, почти вертикально уходящая вверх.

— Шта је следеће, Максиме? (серб. Что дальше, Максим?)

— Не знаю, Мирко. Можно пойти налево, а можно направо. Точно знаю, что прямо нам не пройти.

Мирко задрал голову и посмотрел наверх.