– Не шевелитесь, пожалуйста.

– Мои часы, – повторил Мэллори.

– Блай, – вздохнул Олифант, – не могли бы вы позаботиться о потерявшейся собственности этого джентльмена? Это, разумеется, до некоторой степени опасно.

– Хорошо, сэр, – бесстрастно ответил Блай. – А гости, сэр?

Олифант на мгновение задумался.

– А почему бы вам не взять гостей с собой, Блай? Уверен, они будут рады прогуляться. Выведите их через черный ход. И постарайтесь не привлекать к себе особого внимания.

– Что мне им сказать, сэр?

– Правду, а что же еще? Скажите им, что на друга дома совершили нападение иностранные агенты. Только подчеркните, что никого убивать не нужно. А если они не найдут часов доктора Мэллори, пусть не считают, что это как-то характеризует их способности. Пошутите, если надо, да все, что угодно, – лишь бы они не думали, что потеряли лицо.

– Понимаю, сэр, – кивнул Блай и удалился.

– Мне очень неловко вас беспокоить, – пробормотал Мэллори.

– Глупости. Для того мы и существуем. – Олифант взял хрустальный стакан и налил на два пальца бренди.

Бренди оказался очень приличным, Мэллори сразу почувствовал, что кровь по жилам бежит быстрее; боль в голове не утихала, однако от недавнего шока, оцепенения не осталось почти ни следа.

– Вы были правы, а я нет, – сказал он. – Они выслеживали меня, как зверя! Это не просто хулиганы, они хотели меня искалечить или даже убить, в этом я абсолютно уверен.

– Техасцы?

– Лондонцы. Высокий малый с бакенбардами и маленький толстяк в котелке.

– Наемники. – Олифант обмакнул полотенце в таз. – На мой взгляд, здесь не помешала бы пара швов. Вызвать врача? Или вы доверитесь мне? В полевых условиях я, бывало, подменял хирурга.

– Я тоже, – кивнул Мэллори и долил бренди. – Делайте, пожалуйста, все, что надо.

Пока Олифант ходил за иглой и шелковой нитью, Мэллори снял сюртук, сжал заранее челюсти и занялся изучением голубых в цветочек обоев. К счастью, операция прошла почти безболезненно, журналист стягивал края раны на редкость ловко и споро.

– Неплохо, совсем неплохо, – сказал он, любуясь своей работой. – Держитесь подальше от нездоровых миазмов, и тогда, при удаче, обойдется без лихорадки.

– Сейчас весь Лондон – сплошные миазмы. Эта проклятая погода... я не доверяю докторам, а вы? Они сами не понимают, о чем говорят.

– В отличие от дипломатов – и катастрофистов? – широко улыбнулся Олифант.

Ну как тут обидишься? Мэллори осмотрел свой сюртук; ну да, конечно, весь воротник в крови.

– А что теперь? Идти в полицию?

– Это, естественно, ваше право, – сказал Олифант, – но было бы благоразумно – и патриотично – опустить некоторые детали.

– Например, леди Аду Байрон?

– Выдвигать дикие предположения о дочери премьер-министра, – нахмурился Олифант, – было бы весьманеразумно.

– Понимаю. А как насчет контрабанды оружия для Комиссии по свободной торговле Королевского общества? Не имея никаких доказательств, я готов, однако, предположить, что скандалы Комиссии вовсе не связаны со скандалами леди Ады.

– Лично я, – улыбнулся Олифант, – был бы только рад публичному разоблачению промахов вашей драгоценной Комиссии, однако об этом тоже следует умолчать – в интересах британской нации.

– Понимаю. И что же тогда остается? Что я скажу полиции?

– Что по неизвестным причинам вас оглушил неизвестный бандит. – По губам Олифанта скользнула усмешка.

– Но это же чушь какая-то! – возмутился Мэллори. – Да какой тогда вообще толк ото всей вашей шатии-братии? Тут же все-таки не салонная игра в шарады! Я опознал эту мерзавку, которая помогала удерживать леди Аду! Ее звать...

– Флоренс Бартлетт, – кивнул Олифант. – Только потише, пожалуйста.

– Откуда вы... – Мэллори не закончил фразу. – Это что, этот ваш дружок, мистер Уэйкфилд? Он наблюдал за всем, что я делал в Статистическом бюро, и немедленно кинулся к вам с докладом.

– Уэйкфилд обязан наблюдать за работой своих машин, сколь бы докучной ни была эта обязанность, – невозмутимо парировал Олифант. – Вообще-то я надеялся услышать все от вас,тем более что предмет вашего увлечения – самая настоящая фам-фаталь [84]. Но вы, похоже, не горите желанием поделиться информацией, сэр.

Мэллори хмыкнул.

– Нет никакого смысла впутывать в это дело обычную полицию, – продолжил Олифант. – Я и раньше говорил, что вам необходима особая защита. Теперь, боюсь, мне придется настаивать.

– Час от часу не легче, – пробормотал Мэллори.

– У меня есть великолепная кандидатура. Инспектор Эбенезер Фрейзер из Особого отдела Боу-стрит. Того самогоОсобого отдела, так что не стоит говорить об этом вслух. Вы быстро убедитесь, что деликатность инспектора Фрейзера – мистераФрейзера – ничуть не уступает его компетентности. Забота такого специалиста обеспечит вам полную безопасность, что будет для меня огромным облегчением.