— И что же стало решающим фактором? — полюбопытствовала вампирша. — Зачатки его моральных принципов, замешанные на личной детской трагедии, или же родство со мной?

— Не угадала, — покачал я головой и открыл ей ту часть воспоминаний, которая касалась участия её семьи в войне.

Зрачки вампирши беспорядочно метались, то расширяясь, то сужаясь. А уж как она зашипела, когда увидела марш мёртвых детей под стенами форта. Показывать божественную бойню не стал, ограничившись боевыми действиями с армией мёртвых.

— Что это было? — глаза вампирши налились алым, а тени вокруг неё подрагивали в негодовании.

— То, что заставило меня изменить своё мнение в отношении твоего сына. Он такой же сумасшедший, как и ты, но необученный. Если уж ты из Михаила сделала человека, то из сына — и подавно сделаешь.

Вампирша фыркнула и гневно поджала губы, пока те не превратились в две белые полоски. Когти на ладони баронессы отрасли и сейчас отбарабанивали чечётку по деревянной столешнице, покрытой белоснежной скатертью.

«Не ломай комедию, — предусмотрительно перешла она в кровную связь, — этого никто не помнит. Все праздновали победу в неначавшейся войне и твою свадьбу».

«Что это меняет? Лучшая война — та война, которой не было».

«Какой ценой?»

За что я любил Агафью, так это за прозорливость и умение ставить правильные, хоть и неудобные вопросы. Так и не получив ответа на свой почти риторический вопрос, она уточнила:

«Мы выиграли битву, не войну?»

«Смотря с кем…».

«Вашу ж Машу… — выругалась вампирша. — А кто там был?»

'С местными разошлись трое к одной, — решил я не скрывать правды.

«И тебе такой расклад не понравился. Кто? Я? Кирана? Ольга? Тильда?»

Я раскрыл ещё одну часть воспоминаний, касающуюся смерти Ольги от неизвестного проклятия и высказываний Крысы на этот счёт.

«Хреново, — тяжело выдохнула Агафья. — Такое ощущение, что кто-то пытался подчистить следы в случае с Ольгой. И это были не наши местные боги… Увы! У нас снова неизвестный могущественный враг на горизонте?»

'А кроме него ещё и пачка известных, — не стал я скрывать и подробностей по добыче батарейки для системы защиты земель.

«А разве кража не откатилась вместе с остальным?»

«Нет. Один мир — один откат. Именно поэтому кое-кто у нас помнит чуть больше остальных, ведь они почти три месяца были в Сашари, пока мы решали божественные вопросы».

«Умеешь ты испортить завтрак, — тяжело выдохнула вампирша, отставляя в сторону недопитую чашку с кофе. — И когда ждать визитёров с той стороны?»

«Да чтоб я знал. Пока защита мира работает, раз они за три месяца так и не попробовали пробиться с фейерверками в гости. Но подозреваю, что они пытались и теперь ищут отмычку с кровью Эсфесов и способностями открывать порталы».

«Так они же все вымерли, — удивилась Агафья, но заметив мой взгляд переспросила, — или мы чего-то не знаем?»

«Представь гибнущий мир, в котором тебя обрекли на смерть и отправили мясом на убой. Каковы шансы, что род не попытался спасти хоть кого-то, обладая возможностью открывать порталы?»

«Минимальны, — признала вампирша. — Но столько лет прошло, неужто никто не попробовал вернуться?»

«Кровь могла разбавиться, способность выродиться. Но при должном божественном толчке, дар у кого-то может и проснуться».

— И ты так спокойно об этом рассуждаешь? — вслух возмутилась Агафья. — Ты почему их всех ещё не прошерстил и не притащил в Сашари? Могу помочь! Усыпляем, несём к ковчегу, проверяем на родовую способность, возвращаем обратно. Всё!

— Кого? — чуть ли не хором спросили у нас вошедшие в столовую Ольга, Тэймэй и Светлана. Рань всё ещё была несусветная, и большинство гостей отсыпалось после торжества.

— Да вот предложила Мише родню по сашарскому деду проверить на портальные возможности. Вдруг ещё кто-то через столько поколений остался при силе, — ловко перевела разговор в безопасное русло вампирша.

— Маловероятно, — покачала головой Ольга, усаживаясь от меня по левую руку, в то время как Тэймэй и Света сели по правую, — кровь имеет свойство смешиваться и вырождаться. Я бы скорее поставила на то, что где-то могут быть ещё перерождённые души с подобной способностью, но их уж никак не отследить.

Мы с Агафьей переглянулись, признавая правоту эмпатки. Кровь действительно должна была исчезнуть или разбавиться чрезмерно, а вот мой случай с душой наталкивал на размышления.

— Попробую узнать у ковчега, чувствует ли он где-то ещё души рода. Они же вроде должны возвращаться в ковчег, как в отстойник, а не уходить в Реку Времени.