Подействовало не хуже самого изощрённого проклятия. Кречета будто кислотой облили. Магия Рассвета жадно пожирала незнакомую силу, чуть ли не чавкая. Керчет уже не просто терял силу, но и перья, сверкая проплешинами на теле. Досчитав до трёх, я вытянул из бога Рассвет, приказав тому покинуть жертву.

Клянусь, я даже слышал, как она, обиженно урча, впитывалась в мой источник. Высасывание адамантия прекратилось.

«У него сейчас минус треть от его бывшего потенциала, — коротко отчитался адамантий, — рано остановил, нужно было половину, как у Красного, выкачать».

— Я могу убить тебя прямо сейчас, сперва выкачав все запасы и превратив в смертного оборотня, хоть и магически одарённого. Но и оставшиеся невеликие силы сожрёт с удовольствием местная магия, от вторжения которой в своё время Комарины спасли ваш мир. То, что я с тобой пытаюсь договориться, не делает меня слабым. Отнюдь. Меня ни капельки не цепляет твоя смерть и смерть твоих подельников. Меня печалит смерть моей жены в процессе нашего противостояния. Именно поэтому я пытаюсь всё решить миром и понять, откуда на ней взялось проклятие такой силы, что убило богиню за неполный час.

— Ради женщины? — у Кречета натурально глаза полезли на лоб. — Всё это ради женщины?

— Женщина, алтарь, пакт о ненападении, разговор с Крысой — вот мои требования в обмен на ваши жизни.

— И ты не претендуешь на главенство в нашем пантеоне? — удивлённо уточнил Кречет.

— Что в фразе «Не лезьте ко мне, и я не полезу к вам» тебе не понятно? Обернись, — я показал на песчаные барханы вокруг. — Зачем мне ваш мир, если у меня есть свой, где ещё несколько сотен лет придётся наводить порядки, возвращать к жизни целую расу, восстанавливать технологии. Ваш божественный серпентарий мне не интересен ровно до того момента, пока это не коснётся жизни и здоровья моих родных и близких.

Кречет задумался. По его телу то и дело пробегали золотистые искорки, будто он пытался собрать магические силы для конструкта, но ничего не выходило. На ум приходило только два подходящих случаю конструкта: солнечный луч и побег домой. С первым не вышло, а второе отчаянно желалось, но не получалось.

— Не пытайся, мир закрыт. Сюда попасть могу лишь я и члены моего рода, — пришлось мне остановить бесплодные попытки Кречета улизнуть.

— Комарины стали портальщиками? — удивился Кречет.

— Не Комарины, Эсфесы, — поправил я бога. — Сейчас я — глава рода.

Находиться посреди Великой Пустыни богу было жарко и душно. Потому он в какой-то момент сменил ипостась на человеческую, облачённую в белые одежды. Возле него возникли стол и два стула, над которыми на деревянных резных ножках возвышался навес.

Кречет рухнул на стул, чтобы тут же выпить рубиновый напиток с кусочками фруктов и кубиками льда, возникший вместе с кубками.

— Фух, будто под ноль выкачало! Как другие здесь магичат?

Я задумался. Тэймэй спокойно создавала иллюзии, Софья лечила, Лавиния использовала магию земли, да и остальные кровники не чувствовали никакого сопротивления от мира. Видимо, наличие хотя бы капли моей крови служило своеобразным пропуском, позволяя использовать магию.

— С переменным успехом, — не стал я вдаваться в подробности, принимая кубок из его рук, но не притрагиваясь к содержимому.

— Я одного не пойму… — Кречет будто и не со мной разговаривал, вглядываясь внутрь бокала, — у тебя такое могущество… Ты разом выпил треть моих запасов. Зачем оставлять нас в живых, если можно забрать всё себе…

— Зачем? — задал я простой вопрос. — Зачем мне это делать? Сила ради силы? Сила ради власти? Так у меня всё это есть здесь. И то я не рад. Выбора не было. И скажу тебе одну простую вещь, которая идёт вразрез с вашими убеждениями, но проверена мною на практике. Чем больше адамантия ты накапливаешь, тем меньше решений принимаешь. Это не металл, как вы привыкли думать, это разумное существо, осознающее себя с какого-то объёма. Им можно пользоваться и управлять, пока он не обрёл сознание. Стоит ему накопить достаточный объём, и ты ему уже не указ. Причём теоретически, большие разумные объёмы способны приказывать малым. Я не знаю, как у вас происходит процесс возвышения, но вполне вероятно, что, достигая границы разумности, адамантий просто принимает за бога решение уйти. От бога ничего не зависит, он никак не может повлиять на это. Его просто используют извозчиком в один конец.

— Но ты же пользуешься адамантием! — воскликнул Кречет, уставившись на меня. — И мы!

— А кто тебе сказал, что это мои решения, а не его? — задал я вполне провокационный вопрос. — Помнишь клятву Солнечной Нэко? Адамантий сам определил меру наказания. Я к этому непричастен. Отъём у тебя силы тоже его идея, он хотел половину, но я уговорил пока на треть. Поэтому повторюсь, чем больше адамантия ты накапливаешь, тем больше проблем приобретаешь, вплоть до того, что можешь стать удобным носителем для него, не имеющим собственного мнения.