— …Нет. Боюсь, я знаю только поверхностную биографию основателей других стилей.

— Я как-то читал его биографию. Когда он учился каратэ на Окинаве, то однажды на него напали два грабителя. По тому, как они держали нож и дубинку, Гичин понял, что они не умеют с ними обращаться. Грабители потребовали денег. Гичин вывернул карманы и честно сказал, что у него их нет. И предложил грабителям единственную ценность, что нёс с собой — два рисовых шарика. Те забрали их и тут же съели. Потом отпустили парня, посоветовав ему быть осторожнее, ибо, как сказали они, тут всякие люди встречаются.

Когда Гичин рассказал об этом случае своим учителям, те сразу сказали, что он постиг истинный дух каратэ.

— Отец был прав, — вздохнула почему-то покрасневшая Рёко, — твоё понимание боевых искусств выше, чем моё.

— Нет, просто я стараюсь использовать их для самозащиты, а ты для того, чтобы доказать всем, что они ничего не понимают в боевых искусствах. — Икуко хихикнула, соглашаясь. А Рёко снова вздохнула.

— Но тут я смогу тебе помочь. Я собираюсь создать клуб, в котором каждый желающий подраться, сможет это сделать без этих глупых задираний незнакомцев на улицах. Кроме того, там-то наши драчуны на собственном опыте убедятся, как важно заниматься боевыми искусствами и вести здоровый образ жизни. Уверен, что когда они прочувствуют, как больно вести нездоровый образ жизни, то сами придут к пониманию важности боевых искусств.

— Интересно. И когда ты его создашь?

— Думаю, скоро наш школьный совет одобрит мою заявку. Правда, для этого придётся немного выйти за пределы самообороны. Но в нашем мире без пиара никуда. Например, создатель стиля Кёкусинкай, Ояма Масутацу, чтобы донести до общественности своё видение боевых искусств, сражался с хулиганами, полицией и быками… Я приглашу тебя, когда получу официальное разрешение. И тебе не придётся искать на улицах, кого можно побить.

Икуко тихо смеётся. Входим в школу.

***

— Китано-сан, — на перемене меня выловил Курода и пылая энтузиазмом начал задвигать свою идею о нашем великом будущем. — Разве не пришло время, чтобы о величии Хекикуу узнал весь мир?!

— Ты хочешь, чтобы о нас узнали в Австрии?

— Что? — сбился с мысли Курода. — какой Австрии?

— Ну есть такая страна в Европе. Ты же говоришь о всемирной славе, вот я и думаю, зачем нам слава в Австрии или в, упаси Ками, Амстердаме?

— Оу, — врубился Курода, — знаю, это родина диких кенгуру.

— Кенгуру живут в Австралии, идиот, — возмущается необразованностью старшего поколения хулиганов стоящий рядом со мной Такехиса.

— А Австрия — родина одного дикого художника, — вношу свою лепту в местное школьное образование. — И где ты видел домашних кенгуру?

— А такие есть? — удивляется Такехиса.

— В том то и дело, что нет. Просто меня поразила фраза про диких кенгуру. Если бы он сказал, про диких обезьян, это было бы понятно. Их полно в Бразилии. Что? — смотрю в утратившие смысл разговора глаза Куроды. — Ты не знаешь, что такое Бразилия? Вот смотрю на тебя, вроде приличный японец, а по знанию географии — настоящий американец. В Бразилии не только много диких обезьян, там самая большая диаспора японских эмигрантов в мире.

— Не путайте меня, Китано-сан! Я ничего не знаю ни об эмигрантах, ни об обезьянах!

— Ну ты сам виноват! Кто просил говорить о мировой славе нашей школы? Ведь логично предположить, что достигнуть известности проще среди наших соотечественников, разбросанных по всему миру, как, в той же Бразилии, чем в какой-нибудь никому у нас неизвестной Австрии?

— Да. То есть нет. Я не знаю — запутался Курода, но быстро решил отбросить всё неизвестное и сосредоточиться на известном. — Я хочу сказать, что этим утром мы решились пройти по парку Сокю, ну это тот, что возле нашей школы. И знаете что? С тех пор, как я был там последний раз, это место стало прибежищем всякой швали! И все они не из Хекикуу!

— Курода, ты меня пугаешь. Сегодня тебя начали раздражать школьные хулиганы. А завтра что? Перестанешь курить, займёшься учёбой и станешь приличным человеком?

— Нет. То есть я… Понимаете, это же наш парк! Ну он почти наш! Он же примыкает к нашему школьному парку. И если так будет продолжаться, то вскоре они начнут лезть в наши дела!

— Ты прав, это совершенно неприемлемо. Кстати, тот дикий художник из Австрии тоже так оценивал соседние страны.

— Вот я и подумал, — Курода решил не отвлекаться и не позволить снова сбить себя с мысли, — что никак не могу спокойно смотреть на это! Так что я взял и сказал им — Какого хрена вы тут шатаетесь?

— Звучит знакомо. Помнишь, Такехиса, нам в Хирин точно так же сказали?

Блондин кивает, задумчиво разглядывая Куроду. Он сразу заметил наливающиеся синяки на его лице.

— Что произошло дальше вы и сами можете представить!

— Мимо проходила Рёко и всем наподдала?

— Нет! Причём тут ваша девушка? Я сам уложил десяток! Но последнему повезло, и он достал меня. И тогда они навалились всей кучей!

— Ну, похоже на то, — объясняет мне Такехиса, — что они втроём нарвались на двух парней, которые их и отделали.