Сидевший за пулеметом низкорослый крепыш в тельняшке приветливо помахал нам рукой. Мы расположились на палубе, и катерок рванул с места в карьер. Выглядел он, может, и неказисто, но мчался не хуже породистого рысака. Канал пролетели словно на крыльях. Бухту - тоже. Я-то ожидал, что нам придется подождать, пока сделают проход в сетях, однако, как оказалось, проходы - и весьма широкие - были уже готовы и даже обозначены цветными буями. Не удивительно, что у них каждую ночь мертвецы выходили на берег!

– Эй, Глаз, - тихонько окликнул меня Травник.
– А вы с главной штурмовичкой только в Нарве пересекались или потом тоже виделись?

Я хмыкнул, и столь же негромко поинтересовался в ответ:

– А что вы слышали про Нарву?

– Мы, Глаз, по земле ходим, а она слухами полнится, - неспешно ответствовал Травник.
– Слышали мы тут и про вас, и про то, как вы в Нарве людей спасали, и как госпожа Алексеева вашему подвигу поспособствовала.

В окончании фразы мне отчетливо услышался плохо подавленный смешок.

– Понятно, - сказал я.
– Нет, не виделись. Она сразу получила назначение на север, курсантов тренировать.

– Не очень-то ее бойцы похожи на вчерашних курсантов, - заметил Травник.

Тут уж я мог только развести руками. Мол, чего не ведаю - того не ведаю. Я на ее отряд тогда, помнится, и внимания-то толком не обратил.

– А еще не очень верится, что вы в одиночку забили демона в рукопашную, - ввернула Тень.

– Да это мне просто повезло, - ответил я.
– Его до меня целая рота отделала, а я только прикончил тварь.

На таких, как она, пустой похвальбой впечатление не произведешь, а честность и скромность через раз срабатывали.

– А-а, - с пониманием и, как мне показалось, немного разочарованно протянула Тень.

Это оказался не мой раз.

– Повезло - это хорошо, - сказал Травник.
– Без удачи в нашем деле никуда.

Тень, не ответив, внимательно смотрела вперед. Впереди сплошной серо-стальной стеной вставал борт дредноута "Императрица Мария". Издалека он не производил особого впечатления. Дредноуты вообще приземистые, если можно так сказать про корабль, и неказистые на вид, однако вблизи они выглядят совсем иначе. Наш катерок минут пять "Императрицу" огибал.

Наконец, мимо проплыла корма - тоже очень немалых размеров - и мы увидели северный берег. Вдоль него тянулись руины. Целых зданий не осталось ни одного. Лишь кое-где еще стояли почерневшие от копоти стены, испрещенные проломами. Слева возвышалась над руинами крепость из красного кирпича. Такие часто строили там, где опасались только мелкой нечисти, у которой ни пушек, ни мощи демонов, зато полно любителей рукопашной.

Над крепостью развевалось знамя с иконой. Судя по косому кресту, это был Андрей Первозванный. Не самый частый святой на знаменах. Куда чаще можно встретить Николая Чудотворца или архангела Михаила. Ну и, конечно, Спаса Нерукотворного. Я присмотрелся, но номер полка на таком расстоянии не разглядел.

Разведчики дружно подобрались, вынимая из чехлов оружие. У Лося с Хорем оказались наши обычные трехлинейки-мосинки, у Травника - берданка, а Тень держала в руках японский карабин "Арисака". Это была укороченная версия их 38-й модели. Я снял шнуровку со своего чехла, и спрятал ее в карман.

– Вроде тихо, - негромко сказал Травник.

Хорь кивнул и, оглянувшись в сторону рубки, произнес:

– Высаживаемся на два-семь.

Катер лихо подлетел к самому берегу, и мягко ткнулся в него носом. Разведчики выскочили на твердую землю. Сервиса в виде сходен не предлагалось. Тихо вздохнув, я последовал за ними. Земля на этой самой "два-семь" оказалась одно название. Под ногами лежала раскрошенная мостовая, и это крошево так и норовило разъехаться в разные стороны. Я едва удержал равновесие и едва-едва не помянул нечистого. Тут он был бы особенно не к месту.

Травник развернул свой платок, закрывая лицо по самые глаза, и я поспешил последовать его примеру. Остальные были более беспечны, однако всё же каждый держал платок под рукой. У Тени он был черный, с вышитыми на ткани белыми лилиями.

– Идем к первой точке, - откомандовал Хорь.
– Лось - впереди, Травник - замыкающий, Глаз - рядом со мной. Без команды не стрелять.

Последнее явно относилось ко мне.

– Вас понял, - ответил я.

– Ну а раз понял, то идём, - сказал Хорь.
– Господь с нами.

– Господь с нами, - повторила вся команда.

Я тоже с небольшим запозданием присоединился к общему хору. Оно, конечно, исключительно для самоуспокоения. Умом-то я понимал, что Ему не до нас, но, как говорится: а вдруг?

Церковь, к слову сказать, не одобряла подобные ритуалы, но и не боролась с ними. Во-первых, действительно, а вдруг?! Во-вторых, без толку. Когда люди каждый день ходили по краю, суеверия вырастали как грибы после дождя.

Катер ждал у самого берега, пока мы не дошли до разрушенной стены. За ней никого не наблюдалось. Мы по одному прошли через пролом на ту сторону, и только тогда катер, фыркнув двигателем на прощание, двинулся в обратную сторону. Мы же направились на север по едва угадываемой в развалинах улице.