Он делает всё возможное, чтобы опустошить свой разум.

Здесь, внутри Барьерной конструкции, построенной Вэшем, вид простирается дальше, чем может воспринимать Ревик. Он воображает, что видит озеро под горой, сверкающее в лучах заходящего солнца. Он представляет себе крутой каньон за ним.

Там живут леса, что-то, что ощущается как животные.

Ревик знает, что если бы он сосредоточился, то мог бы быть там, а не здесь.

Он остаётся там, где он есть.

Земля и сопутствующие ей ароматы кажутся такими знакомыми, настолько наполненными присутствием, что от одного пребывания здесь у него перехватывает дыхание. Вдалеке из равнины выступают зубчатые горы со снежными вершинами, но здесь, в долине под этими вершинами, всё похоже на весну, на новый рост и гудящее тепло, как будто он чувствует, как сами корни вытягивают воду у него из-под ног.

Знакомость поражает его, как удар в грудь.

То же самое происходит каждый раз, когда он оказывается здесь.

Даже при том, что он знает, что поле, озеро и заснеженные горы ненастоящие, какая-то часть его воспринимает их как нечто более чем реальное, как гиперреальное.

Какая-то часть Ревика твёрдо уверена, что он должен точно знать, где это находится… что он должен быть в состоянии точно определить, какой пейзаж изображает Вэш.

Это место взывает к нему.

Оно ощущается как дом.

Вероятно, именно поэтому Вэш вызывает его сюда, на их регулярные встречи с докладами. Зная Вэша, это может быть каким-то средством оценки его эмоционального состояния, дающим ему место и частоту света, которые, вероятно, вызовут эмоциональную реакцию. Или, возможно, речь идёт не столько о тестировании Ревика как таковом, сколько о том, чтобы заставить его открыть свой aleimi, или живой свет.

Или, также зная Вэша, он, возможно, делает это из простой вежливости.

Зная старого видящего… или не-зная его, так сказать… это может быть и то, и другое, или какая-то комбинация того и другого, или что-то совсем иное.

В этом-то и проблема с таким видящим, как Вэш.

Почти невозможно понять истинные мотивы существа, которое видит так далеко, которое знает так много, которое прожило так долго.

Сам Вэш рассмеялся бы, если бы Ревик озвучил ему такое.

Старый видящий, вероятно, также назвал бы его параноиком.

Далее он указал бы на то, как Ревик улавливал мириады мотивов и значений в чём-то, что, по сути, было всего лишь красивым пейзажем.

В любом случае, какими бы ни были мотивы или не-мотивы Вэша для вызова Ревика сюда, никто не смог бы построить Барьерную конструкцию так, как Вэш.

Не так уж много видящих вообще строили подобные конструкции.

Во время своего пребывания на Памире Ревик узнал, что такие исключительно Барьерные конструкции раньше были обычным делом. Особенно в период, который часто считается расцветом цивилизации видящих, примерно за три тысячи лет до Первого Контакта.

Монахи рассказали ему, что в те годы жило несколько известных Барьерных архитекторов. Некоторые потратили десятилетия на проектирование и создание исключительно Барьерной среды по самым разным причинам: чтобы уловить особые отголоски Барьера, пережить заново исторические периоды, усилить различные аспекты экстрасенсорного видения, способствовать своего рода пробуждению.

Некоторые были созданы исключительно для красоты. Они были спроектированы по тем же причинам, по которым разрабатывается любой вид искусства: чтобы вызвать эмоциональную или интеллектуальную реакцию или просто расширить границы видения архитектора.

В отличие от Барьерных конструкций современной эпохи — то есть тех, которые используются для более функциональных целей, как правило, связанных с физическим миром Земли — в этих конструкциях прошлого был элемент чистого творчества, создания пространства, полностью удалённого от физического.

Эти старые конструкции были разработаны для того, чтобы изменить само сознание.

Ценность этого со временем уменьшилась, особенно у молодого поколения видящих.

Особенно у поколения Ревика. У видящих после Первого Контакта.

Они хотели выжить.

Всё больше и больше они также хотели отомстить.

«Снова впадаешь в философию, брат?»

Нежные мысли зарождаются у него за спиной.

Ревик поворачивается.

На самом деле, он переключает внимание своего источника света, но это выражается в том, как он поворачивает свою Барьерную голову, фокусируясь на дереве, под которым он стоит.

Вэш сидит босой, прислоняется к стволу этого дерева, в одеянии песочного цвета. Он подкладывает часть этого халата себе под ноги, поднимает глаза на Ревика и улыбается.

«Не лучше ли тебе присесть, брат?» — вежливо говорит он.

Ревик колеблется… ровно настолько, чтобы увидеть, как тёмные глаза старого видящего вспыхивают золотистым светом, отражающим заходящее солнце.

Даже с того места, где он стоит, Ревик видит выцветшие от солнца и возраста волоски на руках старого видящего, шрам на предплечье, о котором Вэш однажды сказал ему — он получил его в детстве, ещё до того, как люди узнали о видящих как о расе и просто называли их дьяволами.