И снова сама детальность иллюзии приводит его в трепет.

Он подходит и чувствует, как трава сминается у него под ногами.

Добравшись до того же переплетения корней, он опускается, скрестив ноги, и садится прямо напротив старого видящего.

«Ты сказал, она с кем-то познакомилась?» — теперь в глазах Вэша появляется проблеск юмора.

Ревик пытается улыбнуться в ответ, но слова другого мужчины делают улыбку натянутой, неубедительной.

«Да», — только и говорит он.

Ревик теперь закрывает щитами свой свет, по крайней мере частично, а вместе с ним и свой разум.

Он знает, что с таким видящим, как Вэш, усилия, скорее всего, тщетны.

«Ты этого не одобряешь», — замечает Вэш.

На самом деле это не вопрос.

Ревик негромко щёлкает языком, уже раздражаясь. «Я этого не говорил. На самом деле, это не моё дело — одобрять или не одобрять, не так ли? Она взрослая».

«И всё же, твоё поведение явно подразумевает, что у тебя сложилось определённое мнение, — мягко замечает Вэш. — Я ошибаюсь, думая, что тебе не нравится её выбор ухажёра?»

Ревик качает головой. «Нет».

Молчание между ними сгущается.

Вэш усмехается.

«Мне будет трудно отчитаться перед Советом о благополучии твоей подопечной, если твои мысли по этому поводу останутся в секрете, брат. Это всё, что ты планируешь рассказать мне о данном новом событии?» — в его голосе слышится слабый упрёк, но в основном это звучит как поддразнивание.

Ревика это всё равно раздражает.

Он качает головой.

«У меня ещё не было времени провести тщательную оценку», — уклончиво говорит он.

«Но он тебе не нравится».

«Да, — говорит Ревик, пристально глядя на старого видящего. — Он мне не нравится».

«Могу я спросить, почему?» — вежливо осведомляется Вэш.

Ревик чувствует новый прилив раздражения, но на этот раз он пытается ответить собеседнику честно. «Он… высокомерный. Но есть и нечто большее. Я не…»

Он поднимает глаза, чувствуя, а затем видя, что старший видящий внимательно наблюдает за ним. Заметив пристальный взгляд этих тёмных глаз, Ревик чувствует, что его свет закрывается.

«…Я ему не доверяю, — резко заканчивает он. — Если ты ожидаешь, что я буду это оправдывать, то я не могу. На данный момент у меня нет ничего осязаемого. Я сообщу тебе, когда смогу предоставить что-то, выходящее за рамки моих собственных первоначальных впечатлений и предубеждений».

Ревик смотрит на Барьерную траву, наблюдает, как пчела лениво кружит над полевыми цветами. Пчела останавливается, чтобы собрать нектар с ярко-оранжевого цветка. Ревик не сводит с неё глаз, отмечая все детали, вплоть до пыльцы, собранной на тонких волосках на ножках крошечного существа.

Они вымерли в естественном мире.

Ревик помнит времена, когда их было много, но до сих пор испытывает потрясение, видя их здесь.

Помимо своей реакции на пчелу, он целенаправленно держит свой разум пустым. Он знает, что это может не сработать — вероятно, и не сработает — с таким видящим, как Вэш, но он всё равно это делает.

Он также знает, что формально это нарушает их соглашение.

Вэш с самого начала предупредил его, что если Ревик примет предложенный ему пост по надзору за благополучием Моста, то потребуется полное раскрытие информации. Раскрытие его собственных более изменчивых и негативных чувств также является формальным требованием покаяния Ревика. В то время оба обещания казались лёгкими для исполнения.

Тогда он чувствовал себя полностью обнажённым. Нечего скрывать.

В последнее время это становится всё труднее.

«Брат», — говорит Вэш, и его мысли нежны.

Он легко кладёт ладонь на руку Ревика, посылая импульс тепла в его грудь.

Хотя контакт не является нежелательным, Ревик вздрагивает, а затем изо всех сил пытается впустить привязанность другого видящего.

«Будь осторожен, брат», — только и говорит Вэш.

«Я осторожен», — парирует Ревик.

«Осторожен ли?»

Ревик пристально смотрит на него. «Я достаточно серьёзно отношусь к своей должности».

«В этом я не сомневаюсь, — отвечает Вэш с улыбкой, оставаясь невозмутимым. — Ты также всё ещё говоришь себе, что она тебе не нравится, брат? Что ты не заинтересован в её благополучии или в том, кого она хочет затащить в свою постель?»

Ревик чувствует, как сжимается его свет, пока его разум борется со словами старого видящего.