Француа сжимал задницу Эрики своей ладонью, при этом смотрел на меня так сально, что становилось дурно. Свои грязные мысли он словно скрывать и не пытался.

— Да, останься. И присоединись к нам. Меня хватит на вас обоих! — выпалил этот полный идиот, за что заслуженно получил от Эрики косой взгляд и довольно внушительный подзатыльник. Затем, состроив жалобную гримасу, невинно пропел своей девушке: — Что такого? Я ведь просто пошутил. Это стеб, детка. Мне плевать на Эмму. Она же страшная, ты сама этого не видишь?

Не задерживаясь, я лишь ускорила шаг, уже вскоре оказавшись в оранжерее. Это было мое самое любимое место в академии. Приятная температура, обилие растений и панорамный вид на парк, реку, звезды… Разместившись на лавочке в укромном месте, я позволила себе разрыдаться. Мысли о профессоре не давали спокойно спать и есть. Я любила человека, которого почти не знала. И при этом, что странно, мне казалось, что именно он — моя родная душа.

— Я забуду его. — шептала себе под нос, словно мантру. — Совсем скоро забуду. Боже, почему чертово зелье не подействовала? Не помнить было бы куда проще…

Шаги за спиной быстро сменились звонким голосом:

— Что ты там себе бормочешь? Никогда не нравилась скрытность в девушках.

Когда свет луны озарил Француа Мартена, я испуганно вскочила на ноги и попятилась назад. Грязно облизав губы, он осмотрел меня липким взглядом и оскалился:

— Детка… Переставай играть в недотрогу. Мы оба знаем, ради кого ты сегодня так вырядилась.

Быстро оглядевшись вокруг, я с тревогой поняла — студентов поблизости нет. Все куда-то разом испарились. Мы буквально одни в огромном помещении, где никто не поможет!

— Француа, тебе лучше вернуться к своей девушке. Эрика будет ревновать. — быстро шагая в сторону, я хотела прошмыгнуть мимо парочки пышных деревьев и сбежать прочь.

Только парень оказался быстрее. Поймал меня за шею. Удерживая на месте так крепко, что дыхание перехватило.

— А должна была ревновать ты, глупышка! — резко повернув меня к себе, он нагло притянул мое лицо к своим губам и попытался поцеловать. Мне удалось вывернуться, что взбесило Мартена и он грубо толкнул меня обратно на скамью. Нависая сверху коршуном, он раздраженно выплевывал мне прямо в глаза: — Признаюсь, я надеялся, что если закручу роман с твоей подружкой — ты сама ко мне прибежишь с раздвинутыми ногами. Но ты, Эмма, оказалась той еще сукой! Любишь доводить мужчин до горячки, да?

Выставив руки перед собой, я всеми силами пыталась привести Француа в чувство:

— Нам лучше успокоиться и вернуться в общий зал. Там ты скажешь все, что накипело. Идет? Сейчас не место и не время.

— Конечно, детка. Мы обязательно вернемся. — произнес он пространно, будто имел ввиду нечто совсем другое. Переставая дышать, сгорая от напряжения, я старалась на лету распознавать каждое его движение. Но все равно не успела выпутаться, когда парень нагло схватил мои волосы и толкнул на пол. — Только сперва ты поработаешь ротиком.

— Что, прости? — слезы текли по щекам, реальность казалась страшным кошмаром. Вот-вот половина волос бы оказалась в руках моего бывшего парня, но не этого волновало больше всего. А то, что предстоит пережить дальше. — Француа, ты ведь не такой… Я знаю! Не заставляй меня, не делай мне больно…

— «Не такой?!» — расхохотался тот, дрожащей рукой пытаясь расстегнуть ширинку. Благо, из-за переизбытка эмоций ничего не выходило. — А какой я по-твоему, Эмма? Я просто хочу красивую девушку, вот и все. И беру ее, даже если она против. Обычно в таких случаях деньги отца все решают, но ты никогда не хотела по-хорошему, верно? Ты всегда мечтала быть моей сучкой, признай!

— Не надо… — молила я, словно это имело хоть каплю смысла. — Назад пути не будет. Это не сойдет тебе с рук.

— Уверенна? — он заржал, словно конь, а после лишь усилил хватку. — Тебя все считают дном, пустым местом. Твое слово против моего? Не думаю!

Мартену таки удалось справиться с брюками, трусы поддались с большей охотой. В ту секунду время будто замедлилось…

А затем яркий луч фонаря осветил лицо Француа Мартена. Двое людей в форме скрутили его по швам, застегивая за спиной наручники. Все еще не до конца осознавая произошедшее, я же смогла подняться и сесть на скамью.

— Ты ведь говорил, что она все выдумывает! Что нагло она клеится к тебе! Француа, ты жалок. Я бросаю тебя, понял! — кричала Эрика Зингермахер, прожигая глазами своего парня. Уже бывшего. За ее спиной стояла вся наша группа, снимающая происходящее на телефон. С разных уголков коридора собиралось все больше зевак, желающих узнать подробности скандальной истории. Наверняка, завтра данная тема будет во всех местных статьях.

— О, боже… — простонал парень, натурально разрыдавшись. Его испуганный до предобморочного состояния взгляд уставился на кого-то вполне конкретного. — Папа? Ты как здесь оказался?